Исторические хроники. 1952 год. Иосиф Сталин

Авторская программа историка Николая Сванидзе на Радио «Комсомольская правда» [аудио]. Выпуск от 2016-04-13 22:05:00. Ведущие: Николай Сванидзе, Иван Панкин. Год 1952. В феврале Сталин возвращается в Москву с Южных дач. Он провел на юге семь месяцев. Его не было в Москве с августа 51-го. Последние годы у него гипертония и прогрессирующий артериосклероз. Периодически возникают расстройства мозгового кровообращения. Вызванные артериосклерозом мозга нарушения в психической сфере, усиливают врожденные патологические свойства сталинской натуры. В 52-м году Сталин неожиданно вспоминает о давно забытом Александре Керенском, главе Временного правительства в 1917 году. Керенский в 52-м году проживает в Соединенных Штатах. По информации полученной МГБ, 70-летний Керенский якобы намерен возглавить мифический Антибольшевистский блок народов. В связи с этим МГБ СССР получает задание организовать убийство Керенского во время его поездки то ли в Париж, то ли в Лондон. Осуществить убийство должен сотрудник Бюро №1 МГБ СССР капитан Хохлов, вместе с сотрудницей Бюро Ивановой, которая должна выдавать себя за тетушку Хохлова. Убийство должно быть осуществлено с помощью пистолета, замаскированного под авторучку "паркер". По воспоминаниям начальника Бюро №1 МГБ Судоплатова, капитан Хохлов отказался от выполнения задания, сказав, что у него расшатаны нервы, дрожат руки, он может промахнуться и застрелить не того. Задумали было переориентировать на выполнение задания боевую группу князя Гагарина, которая в это время была занята поиском подходов к штаб-квартире НАТО в Фонтенбло. Однако руководство МГБ в последний момент сочло нецелессобразным засвечивать группу князя Гагарина. Керенского не убили. Осенью 51-го Сталин совершил вояж по своим резиденциям от Сочи до Боржоми. Вместе с ним - начальник его охраны генерал Власик. Он вспоминает: "В Новом Афоне я был приглашен товарищем Сталиным к обеду. За столом - Берия и Поскребышев. Товарищ Сталин попросил принести молодое вино. Но вино подали переохлажденным, тогда как по указанию вождя оно должно было храниться при температуре не ниже 13-15 градусов тепла. Обслуга подала вино, не проверив температуру. Все это крайне возмутило Сталина". Генерал Власик продолжает: "После этого инцидента, которого я никогда в жизни не забуду, я не спал трое суток. До конца обеда я просидел за столом ни жив ни мертв. Не знаю, как выдержало сердце, думал, потеряю сознание. Я переживал, потому что товарищ Сталин никак не мог успокоиться, все нервничал. Я подумал, что лучше тут же умереть, чем переживать такое мучительное испытание". Этот эпизод генерал Власик датирует 17 ноября 51 года. Непосредственно перед этим 9 ноября 51 года, на фоне сталинского отдыха в Грузии выходит постановление ЦК "О взяточничестве в Грузии и об антипартийной группе товарища Барамия". Это начало, так называемого, "мингрельского дела". Оно запускается как уголовное антикоррупционное, но мгновенно превращается в политическое. Упомянутый в постановлении второй секретарь ЦК Компартии Грузии Барамия - мингрел по происхождению. Вместе с ним арестованы 36 человек. Более 400 сняты с постов. Подавляющее большинство мингрелы. Они обвиняются в связях с националистической эмиграцией и западными спецслужбами. Сталин с дачи в Новом Афоне постоянно связывается с главой Грузинского МГБ Рухадзе и с новым, только назначеннным первым секретарем ЦК Компартии Грузии Мгеладзе. Сталин требует применить к арестованным меры физического воздействия с целью добиться их признания в шпионской работе. 16 ноября 51 года, т.е. накануне того дня, когда Сталин пришел в раздражение от температуры поданного ему вина, выходит постановление ЦК ВКП (б) "О выселении с территории Грузинской ССР враждебных элементов". В соответствии с постановлением начинается отлов и высылка. В Казахстан отправлено 11200 мингрелов. Берия в это время в Новом Афоне вместе со Сталиным. Берия - мингрел. Село Мерхеули, где родился Берия, как раз совсем недалеко от Нового Афона. Смысл затеянного Сталиным «мингрельского дела» Берии очевиден, хотя, вероятно, он и не знает того, что Сталин сказал главе МГБ Игнатьеву. А Сталин Игнатьеву сказал: "Ищите большого мингрела". Сталин все помнит. В 49-м году на 14 съезде КП Грузии Берию ставят в один ряд со Сталиным. При выборах ЦК Берию единогласно избирают почетным членом. При голосовании по кандидатуре Сталина много воздержавшихся. По указанию Сталина начинается слежка за родственниками Берии в Грузии. На квартире его матери в Тбилиси установлена прослушка. С началом мингрельского дела Сталин назначает Берию главой партийной комиссии по расследованию и направляет его в Тбилиси. Берия уверенной рукой выполняет возложенные на него функции: следит за эффективностью чистки, арестов, высылки, а также осуществляет закрытие мингрельских газет. Намерения Сталина в отношении Берии от этого не меняются. Берия - третий из ближнего круга Сталина, кого он к 52-му году отбирает для устранения. Первые два - Молотов и Микоян. Этих двоих Сталин намечает еще в 48-м году. Из личных заметок Микояна: "В декабре 48-го по возвращении Сталина из отпуска я вместе с другими членами Политбюро приехал к Сталину на Ближнюю дачу. Разговор велся вполне мирный и приятный. Внезапно в самый разгар ужина со своего места поднялся Поскребышев. Он - зав. особым отделом ЦК, фактически секретарь Сталина. Поскребышев встал и заявил: "Товарищ Сталин, пока вы отдыхали, Молотов и Микоян здесь, в Москве, готовили против вас заговор". Микоян пишет: "Я выкрикнул "Негодяй!" - и схватил стул, чтобы бросить в него. Берия удержал меня. Молотов сидел, как статуя. Другие тоже молчали. По-видимому, все это было запланировано и Поскребышев лишь выполнил поручение Сталина. Сталин повел беседу на другую тему". У Молотова в 48-м уже арестована и сослана жена. В 52-м году для стоящих рядом со Сталиным ситуация усугубляется до предела. Сталин готов начать новую чистку. Он не желает оставлять потенциальных критиков его системы управления страной. Первый в этом ряду этих свидетелей - Берия, обладатель исключительной информации во всех областях, как внутренней, так и внешней политики. В силу возрастной разницы Берии, Молотова, Маленкова с ним, Сталиным, они переживут его. И, значит, их надо ликвидировать сейчас. Действия всей верхушки непредсказуемы, если он, Сталин, начнет быстро дряхлеть. А тут еще визит его личного врача профессора Виноградова. Этот визит состоялся в январе 52 года. Виноградов обнаруживает у Сталина резкое ухудшение состояния здоровья и делает запись в истории болезни о необходимости строгого режима с полным уходом от всякой деятельности. Сталин в бешенстве. Это последний визит профессора Виноградова. Собственную историю болезни Сталин приказывает уничтожить. Более того, Сталин, вождь страны с атомным оружием, вообще отказывается от медицинской помощи. Год 1952. В январе 52-го Сталина навестил личный врач, профессор Виноградов. Он делает запись в истории болезни о необходимости строгого режима с полным уходом от всякой деятельности. Между тем, по воспоминаниям Константина Симонова, на 19 съезде партии в октябре 52-го Сталин был бодр. "Сталин встает из-за стола президиума, обходит этот стол и бодрой, чуть-чуть переваливающейся походкой не сходит, а почти сбегает к кафедре. Говорит спокойно, неторопливо". Виртуозно, в своей манере, интонирует, выверенно жестикулирует. По содержанию, его речь на съезде непримечательна и непродолжительна. Примечательно другое. На закрытом заседании съезда избран новый состав ЦК. ЦК расширяется почти вдвое. Члены этого последнего сталинского ЦК - Суслов, Гришин, Зимянин, Капитонов, Кузнецов, Патоличев, Громыко, Епишев и Устинов переживут во власти Хрущева и составят основу брежневской власти. В этом ряду сталинских выдвиженцев, несколько особняком вне-идеологически стоят экономисты Косыгин и Байбаков. Брежнев становится членом ЦК также в 52 году. 16 октября 52 года проходит постсъездовский Пленум ЦК. Он продолжается часа два с небольшим. Из них полтора часа - речь Сталина. Вспоминает член ЦК академик Румянцев А.И.: "Сталин вошел в зал под бурные аплодисменты. Подойдя к столу, он глухо, неприязненно, с сильным акцентом сказал: "Чего расхлопались? Что вам тут, сессия Верховного Совета или митинг в защиту мира?" Сталин сказал, что обстановка в мире тяжелая. Что он стар и приближается время, когда его работу придется выполнять другим. И тут Сталин заговорил о Молотове. Это был шквал обвинений. 16 октября 52-го проходит постсъездовский Пленум ЦК. Сталин, во время своей речи, заговорил о Молотове. Это был шквал обвинений в капитулянтстве перед буржуазной идеологией, в ослаблении партии, в пособничестве сионизму. Сталин неприкрыто груб: "Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу товарища Жемчужину, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному вопросу, как это становится известным товарищу Жемчужиной. А её окружают друзья, которым нельзя доверять". Жена Молотова сослана в связи с, так называемым, делом Еврейского Антифашистского Комитета, ЕАК. В августе 52-го года процесс над членами ЕАК завершен. Комитет был создан Сталиным в начале войны в 41-м году для обеспечения материальной помощи СССР со стороны международной еврейской общественности. ЕАК во главе со знаменитым режиссером Соломоном Михоэлсом задачу выполнил. После войны Еврейский комитет со своим авторитетным руководителем приобретает правозащитный характер. По указанию Сталина, Михоэлса убивают в 48-м году. 13 руководителей ЕАК расстреляны 12 августа 1952 года. Однако большого публичного процесса из дела ЕАК устроить не удалось. Обвиняемые не признались в шпионаже. Жену Молотова Полину Жемчужину вернут из ссылки в Москву в начале 53-го и опять арестуют. Цель - выбить из нее показания против мужа и использовать их в ходе намечающегося процесса над Молотовым. Сталин продолжает выступление на Пленуме: "Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. А ведь мужик - наш должник. Мы же дали колхозам землю. Вот мужики и должны отдавать долг государству. Что тут Микояну не ясно? Кто он, наш Анастас Микоян?" Молотов и Микоян выходят на трибуну и оправдываются. Константин Симонов, присутствовавший на пленуме как кандидат в члены ЦК, напишет: "Молотов и Микоян выступали, а мне казалось, что это не люди, а белые маски, очень похожие на лица и в то же время совершенно непохожие, уже не живые". Симонов пишет: "Сталин целенаправленно бил по своим многолетним соратникам. Сталин бил, вышибая из строя своих возможных преемников. И хотел это дать понять всем, кто собрался на Пленум". Сталин опять выходит на трибуну и неожиданно произносит: "Я прошу освободить меня от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС. Я уже стар. Бумаг не читаю. Изберите себе другого секретаря". Сталин произносит эти слова, глядя в зал. За спиной у Сталина сидит Политбюро. Маленков, ведущий заседание Пленума, стоит. Симонов пишет: "Лицо Маленкова, стоящего за спиной Сталина, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно отказать Сталину в его просьбе". Маленков, делавший отчетный доклад на съезде, ведший большинство заседаний ЦК, именно он, Маленков, был кандидатурой на пост Генерального секретаря, на пост товарища Сталина, который тот якобы, хотел оставить из-за старости и усталости. Маленков мгновенно понял, что Сталин вовсе не собирается отказываться от поста Генсека, что это проба, прощупывание. И почувствуй Сталин, что в зале есть готовые поддержать его просьбу, первый за это ответил бы Маленков. И ответил бы головой. Сперва из президиума раздалось: "Нет, просим остаться". Потом загудел весь зал: "Нельзя! Просим остаться! " Сталин долго стоял, всматривался в зал, потом махнул рукой и сел. Имя Берии на Октябрьском Пленуме ЦК Сталин не произнес. Берия в это время курирует проект по созданию водородной бомбы. О завершении работ над советской водородной бомбой Сталину доложат в начале 53-го года. В конце 52-го бомбы еще нет. Именно поэтому Сталинская решающая игра против Берии отложена во времени. Сталин боится заговора и переворота. Нащупывает, метит возможных зачинщиков. И блокируется от переворота. Он начинает разыгрывать свою излюбленную комбинацию по устранению ближайших соратников, которую только слегка подкрашивает реалиями холодной войны. Эта комбинация получит название "дело врачей". Зампред Совмина и член ЦК Малышев в дневнике пишет о выступлении Сталина на расширенном заседании президиума ЦК КПСС 1 декабря 52-го года. Сталин тогда сказал: "Любой еврей - потенциальный агент Соединенных Штатов. Среди врачей много евреев-националистов". В конце лета 51 года Сталин отдыхал в Новом Афоне. Микоян - в Сухуми. Маленков - в Мюссерах. Булганин - в Сочи. Микоян вспоминает: "Как-то сидели у Сталина за ужином все названные товарищи. Шла беседа на разные темы. Все шло хорошо. Около 4 часов утра подали на стол бананы. Надо сказать, что Сталин очень любил бананы. После войны он даже распорядился поставлять небольшие партии бананов для Москвы, Ленинграда и Киева. Были большие трудности по доставке небольших партий бананов, но дело наладили. Так вот тогда на даче в Новом Афоне в 4 утра Сталин взял банан, попробовал и остался недоволен его вкусом. "Почему так? - спросил Сталин. - Ведь сколько лет мы получали бананы, никогда такого не было? Значит, министр работает плохо? - сказал Сталин. Микоян стал защищать министра внешней торговли Меньшикова. Сталин потребовал проверки и поиска виновных. На следующий день о "банановом деле" уже знал Берия. Через несколько дней Микоян опять приехал к Сталину. Сталин сразу заговорил о бананах, потребовал снять министра внешней торговли Меньшикова, а на его место поставить его заместителя Кумыкина. Когда в Москве Микоян вызвал к себе Кумыкина и сообщил ему о назначении, тот изменился в лице, потом заплакал: "Не губите меня, я не хочу быть министром, помогите мне избавиться от этого назначения". Новых назначений, повышения многие, трезво оценивающие обстановку, боятся как приговора. Бывшего министра внешней торговли Меньшикова Микояну удалось отправить начальником таможни на Амур. После смерти Сталина он станет послом в Индии, потом в Штатах. Осенью 51-го к Сталину на дачу в Новый Афон приезжает министр здравоохранения Смирнов. Он вспоминает: "Мы гуляли по саду, разговаривали. Сталин показывал на деревья, где росли лимоны и апельсины. И вдруг без всякого перехода спросил: "Товарищ Смирнов, вы не знаете, какой врач лечил Димитрова и Жданова? - Знаю, - отвечает министр Смирнов и называет фамилию профессора Когана. - Странно, - говорит Сталин. - Один врач лечил, и оба умерли". Профессор Коган действительно был лечащим врачом секретаря ЦК Жданова. Последний месяц перед смертью Жданов провел по настоятельной рекомендации Сталина в санатории на Валдае. Там его консультирует группа врачей, включая начальника Кремлевского лечебно-санитарного управления Егорова, профессора Виноградова и профессора Этингера. Тогда на Валдае в августе 48-го года группа врачей кремлевских консультантов разошлась в постановке диагноза с врачом Лидией Тимашук, заведующей кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы. Тимашук делала кардиограмму Жданову. Расхождение во мнениях с командой врачей подвигло Тимашук к немедленному написанию письма начальнику Главного Управления охраны МГБ СССР Власику. Генерал Власик переправил письмо Тимашук министру Госбезопасности Абакумову. Абакумов в тот же день переправил письмо Тимашук со своей сопроводительной запиской Сталину. Сталин прочитал и написал "в архив". Тимашук понизили в должности. Врачи продолжили работу. Прошло четыре года. Мысль о раскрутке "дела врачей" посещает Сталина не в 52 году. Словосочетание "дело врачей" или "процесс врачей" скорее всего, привлекло его внимание во время Нюрнбергского процесса. Тогда, в 46-м, в рамках международного трибунала над нацистскими преступниками, рассматривалось дело нацистских врачей-убийц. Сталин фиксирует это и оставляет в памяти. В 48-м в этот же архив сталинской памяти отправляется письмо врача и внештатной сотрудницы МГБ Тимашук по поводу лечения Жданова. В августе 52-го Сталин извлекает это письмо. Начинаются беседы с Тимашук в следственной части по особо важным делам министерства Госбезопасности. В феврале 52-го арестован бывший замдиректора правительственного санатория "Барвиха" доктор Рыжиков. Его обвиняют в террористических связях с лечащим врачом Щербакова профессором Этингером. Профессор Этингер к этому времени уже год как умер после пыток в холодильной камере, изобретенной лично главой МГБ Абакумовым. Абакумов уже также арестован за участие в сионистском заговоре. Не взирая на то, что он, будучи главой МГБ лично организовывал убийство Михоэлса и процесс над ЕАК, его обвиняют в сионистском заговоре. Год 1952. Виктору Абакумову инкриминируется сокрытие письма врача Лидии Тимашук. Арестован он был за год до этого. Именно на абакумовской записке Сталину стоит сталинская резолюция "в архив". Лидия Тимашук, о которой вспомнили в 52-м, принимает участие в исследовании сердца секретаря ЦК Щербакова, умершего в 45-м году. Дело в том, что по кремлевским порядкам внутренние органы всех умерших членов руководства страны в течение семи лет сохранялись в емкостях с раствором формальдегида. В 52-м году комиссия, а точнее, две комиссии исследуют сердце Щербакова и приходят к единому мнению: лечение товарища Щербакова можно характеризовать как "криминальное". В сентябре арестовывают первую партию кремлевских врачей. В середине октября арестован начальник Кремлевской больницы Егоров. За две недели до него арестовывают его жену. В ноябре 52-го очередь доходит до профессоров Виноградова, Вовси, Василенко, Когана, в декабре за ними следуют профессора Фельдман, Тёмкин, Гринштейн. В соответствии с указанием Сталина для ускорения следствия ко всем арестованным применяются пытки. Уже 4 декабря 52 года выходит постановление ЦК КПСС "О вредительстве в лечебном деле". В постановлении указывается: "Документальными данными и признаниями арестованных установлено, что вражеская группа из врачей и еврейских националистов была связана с английским и американским посольствами, действовала по указке американской и английской разведки и готовилась и осуществлению террористических актов против руководителей партии и правительства. Преступники признались, что им удалось умертвить Жданова и Щербакова". В постановлении подчеркивается, что вражескую группу можно было бы обезглавить, если бы вовремя внимание было обращено на заявление товарища Тимашук. 13 января 53 года в "Правде" публикуется сообщение ТАСС об аресте группы врачей-вредителей, а также статья под заголовком "Подлые шпионы и убийцы под маской профессионалов-врачей". "Целый мир может теперь видеть истинное лицо каннибалов - подручных США и Англии". В статье подчеркивается, что США "разослали шпионов по всему тылу СССР". Т.е. речь идет не только о кремлевских врачах. Это массовое, повсеместное явление. Поэтому, говорится в статье, наши люди должны бороться с неосмотрительностью. В скобках поясняется "ротозейством". Это уточнение повторяется в тексте несколько раз. Это свидетельство личной сталинской правки. Впервые это понравившееся ему словечко "ротозейство" Сталин произнес на заседании Президиума ЦК 1 декабря 52 года, когда говорил об атмосфере, в которой легко работать американской разведке. 20 января Лидию Тимашук принимает в Кремле секретарь ЦК Маленков, который от имени Сталина и советского правительства благодарит ее за бдительность. 21 января в газетах публикуется Указ о награждении Лидии Тимашук Орденом Ленина за помощь в деле разоблачения врачей-убийц. В газетах ее называют "великой дочерью русского народа", ее сравнивают с Жанной дАрк. Еще 15 января с очередной статьей вышла газета " Красная Звезда". "Звезда" уточняет, что речь идет о заговоре еврейских врачей. И опять - об американо-английском шпионаже. И опять – беспечность, ротозейство и болтовня - плацдармы для врагов. В любых условиях, где советский человек работает, он должен выполнять требование партии - быть осторожным. Начинается массовый психоз. Каждый врач рассматривается как потенциальный убийца. 21 января 53-го года в газетах публикуется Указ о награждении Лидии Тимашук Орденом Ленина за помощь в деле разоблачения врачей-убийц. Об этом пишут в газетах. Люди повсеместно отказываются от лекарств. Во всех учреждениях проходят митинги с требованием казни преступников. Многие участники митингов предлагают себя в палачи. Предлагают себя в этом качестве и представители медицинской профессии, врачи и даже профессора. Сын замученного профессора Этингера, историк Яков Этингер, впоследствии беседовал с бывшим министром вооруженных сил Булганиным. По сведениям Булганина, процесс над врачами намечался на 12-15 марта 53-го. Осужденных планировалось публично повесить на площадях в крупнейших городах страны. Разнарядка по городам уже имелась. Публичное повешение на центральных площадях должны были наблюдать жители Москвы, Ленинграда, Киева, Минска, Свердловска. При этом, в атмосфере массовой истерии и массовой готовности к погромам, Сталин для себя изыскивает способ войти в историю в качестве избавителя евреев от стихийной мести. Появляется идея депортации евреев. Депортация должна быть представлена как акт гуманизма - спасение от внесудебной народной расправы. Министр вооруженных сил Булганин подтверждает факт подготовки массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. На востоке отстраиваются свежие концлагеря. При депортации планируются крушения железнодорожных составов и так называемые стихийные нападения на поезда. Хрущев вспоминает о разговоре со Сталиным на эту тему. Сталин, по словам Хрущева, говорил, что до места назначения должна доехать только половина депортированных. Пацифизм, т.е. миролюбие, вообще не в моде в это время. Они не поощряются. Более того, они караются. Жесткой критике подвергнут детский журнал "Дружные ребята" за публикацию стихотворения Вероники Тушновой "Голубь мира". Простое доброе стихотворение названо порочным за недопустимый сентиментализм. 1 января 53 года газета "Марийская правда" публикует рассказ "Вахта мира". Тракторист Вася "все время думал о том, как хорошо было бы приделать к тракторам железных голубей. Стояли бы в строгом ряду готовые к работе тракторы с большими, сверкающими на радиаторах голубями". Рассказ подвергнут критике, так как "воспитывает читателя в пацифистском духе". В январе-феврале 53-го выкристаллизовывается суть всей сталинской комбинации с "делом врачей". Cледователи выбивают показания о связях арестованных врачей с Молотовым и Микояном. Картина должна быть стройной. Главный враг - Соединенные Штаты. Их агенты - профессора-евреи, которым покровительствуют лица из высшего руководства страны. Плюс пятая колонна из евреев врачей по всей стране и вообще всех евреев, как готовых агентов влияния США. Т.е. "дело врачей", помимо антисемитской составляющей, тянет за собой полное и окончательное устранение старого сталинского окружения. Это во многом повтор сталинской схемы образца 37-го года. И тогда были обвиненные в шпионаже лица из высшего руководства. И тогда были врачи, которым инкриминировалось умерщвление Куйбышева, Горького и сына Горького. Старая закваска разбавлена теперь антисемитизмом, почерпнутым в фашистской Германии. И все это сдобрено риторикой холодной войны. Главное же в этом - обещанное в финале действо, расправа. О том, что она будет публичной, слухи уже ползли. В отсутствие массовых развлечений - телевидения еще нет - да при нищей жизни вдруг ожидается даровое зрелище. И тут - на пике предвкушения и истерии - Сталин умирает. Даже после того, как Берия в апреле 53 года официально прекратит дело врачей и о невиновности врачей будет сообщено в "Правде", страсти не улягутся. Сообщение в "Правде" вызывает шквал писем в редакцию газеты. Письма объединяются в сводки и с грифом "секретно" подаются в ЦК. Большинство писем анонимно. "Врачи-вредители возмутили своими действиями весь советский народ и каждый честный человек проникся к ним ненавистью. И вдруг, сегодня прочли, что все эти обвинения ложные. Это сообщение вызвало чувство пощечины, полученной незаслуженно и неожиданно. Не успели утром выйти на кухню, как все сразу заговорили об этом и все возмущаются. Целый день всюду возмущаются. Как можно сеять такие сомнения в народе? Кому после этого верить?" Еще анонимка из Москвы: "Нельзя так по-хамски рвать известную политическую настроенность в умах наших граждан". Некий Москаленко из Москвы: "Мы, простые люди, просто удивлены. Нет твердой сталинской руки. Правительственное сообщение о невиновности врачей просто дезориентирует простой народ и вызывает неуверенность и нервозность". Анонимка из Москвы: "Неужели эти несчастные профессора, если они оказались не вредителями, стоят того, чтобы взволновать так умы наших рабочих". А есть письма совсем новые по духу, еще недавно немыслимые. "От лица группы рабочих-коммунистов выражаем полное недоверие редакции "Правда". В течение двух-трех лет газета вела погромную кампанию, смакуя еврейские имена и доказывая, как фашистский листок, что евреев надо бить. А теперь печатает передовицы о дружбе народов. Вы же проститутки и звери. Уйдите. Фашистам не место в "Правде". И еще одно письмо: "Да, скандал с профессорами получился небывалый. Москва взбудоражена, как пчелиный улей. Тайное стало явным. Как могло случиться, что в Москве в МГБ орудовали заплечных дел мастера? Как в центре столицы мог существовать застенок фашистского типа? Как часто приходится видеть боровоподобных генералов и полковников МГБ, надменных, с видом, точно они - соль земли. Поставленные в исключительные условия, получающие не по заслугам тысячные зарплаты и пенсии, машины, путевки, квартиры. Нужен контроль над МГБ. Нужна немедленная проверка прежних дел, ссылок, осуждений". И в конце письма приписка: "Подписываться хотят все собравшиеся, но многие еще боятся". Те, кто составлял руководство страны, распрощались со Сталиным до момента его физической смерти. Прежде всего, Берия. В 53 году Лаврентию Берии 54 года. Сталинская нацеленность на его, Берии, ликвидацию для него очевидна. Он слишком опытен, чтобы не отдавать себе в этом отчет. И он не намерен умирать. Он намерен жить. Он участвовал, руководил и осуществлял репрессии в 30-е годы и в Грузии, и в стране в целом. Он знает механизм репрессий. И трудно заподозрить, что с этим знанием он пойдет в 53 году на заклание. А значит, Берия может, готов пойти на попытку переворота. Это - его единственный шанс. И не позже начала процесса по "делу врачей". Времени на сколачивание сторонников у Берии немного. Месяца полтора. Но последующий опыт заговора Хрущева против самого Берии показывает, что этого времени вполне достаточно. Долгие годы в дружеских отношениях с Берией Микоян. Микоян на Пленуме 52 года уже получил черную метку. Он может ждать ареста в любой момент. Есть еще одно обстоятельство. Микоян в силу занимаемых должностей имеет представление о советской экономике, прежде всего о катастрофическом положении с обеспечением продовольствием. Берия - зампред Совмина и лицо, обладающее эксклюзивной реальной экономической информацией по линии НКВД - МГБ. Многолетний хозяин ГУЛАГа Берия в курсе того, что советская лагерная экономическая система не в состоянии конкурировать с западной экономикой периода научно-технического рывка. Берия также в курсе протестных настроений по стране. Из повседневной почты газеты "Социалистическое земледелие" от апреля 52 года: от колхозников Кикнурского района Кировской области Смирнова, Деминцева, Овчинникова. "В колхозе сеять нечего, семян нет, а из рабочей силы остались одни старики, а молодые разбежались кто куда. Скот кормить нечем, и он гибнет. Мы дожили до того, что дальше жить невозможно. Придется нам, наверное, бежать. Неужели нам обращаться в Америку?" Берию, несомненно, трудно заподозрить в том, что называется государственнической позицией. Но прагматически в личных целях он способен использовать глубочайший развал в экономике как козырь в решающей игре против Сталина. Микоян в этом может оказать ему поддержку. Микоян в воспоминаниях напишет: "В 52 году вышла брошюра Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР". В ней утверждалось, что товарно-денежные отношения в экономике исчерпали себя, что надо переходить к продуктообмену между городом и деревней. Это был невероятно левацкий загиб. Сталин, видимо, всерьез планировал осуществить построение коммунизма в нашей стране еще при своей жизни". Сталинская новая экономическая идея грозит полным хаосом в стране. Дальнейшее насилие над экономикой становится опасным, а, значит, нецелесообразным. С Микояном, с Маленковым экономические проблемы Берия вполне мог, обязан был обсуждать. Действия Берии после смерти Сталина это подтверждают. И Микоян будет осторожно поддерживать Берию даже в момент, когда Берию будут арестовывать. Кроме того, сын Микояна женат на дочери секретаря ЦК Кузнецова, который расстрелян в числе прочих в 51 году по так называемому "ленинградскому делу". Сталин точно об этом помнит. Бракосочетание детей Микояна и Кузнецова происходит в то время, когда Кузнецов уже снят с должности. После расстрела Кузнецова брак не расторгнут. Каганович говорил Микояну: "Ты что, с ума сошел?!" Что касается Молотова, то он был главным объектом гнева Сталина в 52-м на Пленуме. До смерти Сталина между ним и Берией никакой конфронтации нет. К аресту жены Молотова Берия отношения не имеет. Молотов ценит Берию, прежде всего, за энергичность. Сын Берии Серго Берия говорит: "Георгий Константинович Жуков предлагал отцу устроить военный переворот, я сам слышал разговор у нас в доме". С Маленковым у Берии давний тандем, особенно укрепившийся в период усиления в Москве ленинградской группировки, впоследствии расстрелянной. Общеизвестно, что Маленков в 53-м - второй человек в партии после Сталина. На Маленкова Берия делает основную ставку. Ворошилов с Пленума 52-го года также ходит с клеймом "английского шпиона". Хрущева Берия недооценивает. И в этом Берия, кстати, не оригинален. То, что Хрущев потенциальный №1, не усматривает в начале 53-го года никто. Никита Хрущев вспоминал: "В последний год жизни Сталина, Берия все резче и резче проявлял в узком кругу неуважение к Сталину. Он вел эти разговоры и в моем присутствии. Признаюсь, меня это несколько и обижало, и настораживало. Оскорбительные выпады против Сталина со стороны Берии я рассматривал как провокацию, с тем, чтобы потом выдать меня Сталину, как врага народа. Я слушал, уши не затыкал, но никогда не ввязывался в эти разговоры. Несмотря на это, Берия продолжал в том же духе". Хрущев, безусловно, был вправе подозревать Берию в провокации. Хрущев пишет: "Берия на это был мастер, он был на все способен, на всё гнусное". Но Хрущев в круг потенциальных сталинских жертв не входил. Хрущев пишет: "Сталин ко мне хорошо относился, доверял мне и ценил". Все остальные главные фигуры сталинского окружения ничего подобного о себе в начале 53-го года сказать уже не могут. Сталинская охота на ближайших лиц не обходит даже многолетнего по-собачьи преданного начальника охраны Власика. В 52-м избран расширенный состав ЦК, но это новые люди, лично Сталиным необкатанные. Они готовы занять места в руководстве страной, но эти места должны быть освобождены для них Сталиным. А Сталин дряхлеет. Вспоминает в то время начальник Бюро №1 МГБ СССР Судоплатов: "Это был конец февраля 53 года. Глава МГБ Игнатьев сказал, что мы едем в "инстанцию", т.е. к Сталину. То, что я увидел, меня поразило. Я увидел старика. Сталин очень изменился. И хотя он всегда говорил медленно, теперь он произносил слова через силу, паузы между словами стали длиннее. Видимо, слухи о двух инсультах были верны". В этом состоянии Сталин обсуждает не что иное, как подготовку к убийству руководителя Югославии Иосипа Броз Тито. Не умри Сталин в отведенный ему историей срок, Берия пошел бы на переворот. И дело не только в наличии сторонников. Берия - единственный в стране, кто располагает возможностями атомного шантажа во внутренней политике. Берия больше, чем просто сталинский наместник в атомном и водородном проектах со всеми их военными и людскими ресурсами. В этой сфере Берия успешно конкурирует с самим Сталиным. Андрей Дмитриевич Сахаров рассказывал, как его старший коллега, академик Зельдович говорил: "Наш Лаврентий Палыч". В июне 53-го, перед самым своим арестом, Берия запустит этот механизм шантажа уже с помощью водородной бомбы. Но это будет после Сталина. При жизни Сталин обыгрывает Берию: Сталин умирает.