Исторические хроники. 1954 год. Георгий Маленков

Авторский проект историка Николая Сванидзе на Радио «Комсомольская правда» [аудио]. Выпуск от 2016-04-27 22:05:00. Ведущий: Николай Сванидзе. Год 1954. Новый 54 год страна встречает без Сталина и без Берии. Председатель Совета Министров – Георгий Максимилианович Маленков. Первый секретарь ЦК КПСС – Никита Сергеич Хрущев. Должность первого секретаря введена еще в сентябре прошлого 1953-го года, вскоре после успешного аппаратного переворота, устранившего Берию. Маленков был поставлен на должность Председателя Правительства по предложению Берии прямо в день смерти Сталина. То есть это шаг, спланированный Берией и Маленковым еще до смерти Сталина. Тандем Маленков - глава правительства - Берия - министр внутренних дел действует вплоть до ареста Берии. Арестованный Берия пишет письма именно Маленкову. Они начинаются словами: "Дорогой Георгий!" "Все ценное в моей жизни связано с совместной работой с тобой, - пишет Берия Маленкову из заключения в подвале Штаба Московского Военного Округа, - у меня всегда была потребность с тобой посоветоваться. Я видел в лице тебя старшего, опытного партийного деятеля большого масштаба, талантливого, энергичного, прекрасного друга и товарища. Я не задумываясь назвал тебя председателем правительства. Считал и считаю это единственно правильным". В архивном деле Берии есть также четвертушка листа, исписанная с двух сторон мало разборчивым текстом. Отчетливо читаются строки: "Георгий, прошу тебя понять меня, ты лучше других знаешь меня". Эта записка, адресованная Маленкову, датирована 1 июля 53 года. На следующий день, 2 июля, открывается Пленум ЦК, где первым стоит вопрос "О преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берия". Председательствует на Пленуме Хрущев. Слово для доклада он предоставляет Маленкову. Маленков говорит: "Товарищи! Совершенно очевидно, что Берия стал развивать большую активность за последнее время. Теперь нам стали вполне ясны планы и цели Берия. В свете этого мы начали по-новому, другими глазами смотреть на его деятельность. Надо было разглядеть Берия во всей красе. Надо было сплотиться. Я бы сказал - хорошо, что понадобилось только три месяца, что отсечь эту гадину, этот больной нарост на здоровом теле". Маленков по всем правилам и в привычной советской стилистике отрекается от Берии, с которым он был в связке все послевоенные годы. В особенности, три месяца после сталинской смерти. В этом нет ничего удивительного. Ни с внутрипартийной точки зрения. Ни для населения. Впрочем, о населении никто не думает. История с устранением Берии - чисто аппаратный переворот, в котором Маленков не играет ключевой роли. Уже на стадии скоротечной подготовки переворота Маленков отдается на милость Хрущева. Хрущев активен, энергичен и амбициозен. Маленков нет. Но не это главное. Главное другое. В своем докладе на Пленуме Маленков ни слова не говорит о той страшной и очевидной роли, которую Берия играл в осуществлении сталинских репрессий, о том, что имя Берии уже - нарицательное для любых проявлений государственного террора. В этом смысле имя Берии отходит на второй план только перед именем Сталина. Берия - сталинский подручный с абсолютно циничной страстью к трону. В 54-м имя Сталина - неприкосновенно. Казалось бы, Берия может быть изобличен поистине во всех смертных грехах и за себя и за неприкасаемого Сталина. Но этого не происходит. Те, кто судит Берию на Пленуме, долгие кровавые годы работали с ним плечом к плечу. А, значит, о крови - ни слова. Вслед за Маленковым Хрущев говорит: "Берия очень крепко впился своими грязными лапами в душу товарища Сталина. Товарищи, - говорит Хрущев, - вы можете сказать, что же вы ходили и раньше не разоблачили Берию. На это я могу ответить, что Берия не такой человек, чтобы его можно было легко раскусить и разоблачить. Мы ведь с Берия ходили вместе, и под ручку ходили, поэтому многое могли и слышать от Берия. Да ходили мы с ним, и я ходил. Он посередине идет, бывало, а с правого бока Маленков идет, а с левого я. Вячеслав Михайлович Молотов как-то даже сказал - черт знает, вы ходите и что-то все время обсуждаете. Я говорю - ничего путного, всё гнусности всякие, противно даже слушать, но ходим". "Берия считал нас простаками", - вставляет реплику Маленков. Хрущев продолжает: "В четверг, накануне ареста Берии мы втроем - Маленков, я и Берия - ехали в одной машине, а распрощались мы с ним - знаете как. Он прощается, мне руку жмет, я ему тоже отвечаю горячим пожатием: ну, думаю, подлец, последнее пожатие, завтра мы тебя подожмем. Мы тебе не руку пожмем, а хвост подожмем. Когда мы тут друг с другом сговорились, оказалось, что мы все одного мнения. Он многое делал в провокационных целях. Вот, скажем, мы не могли принять решений по сельскому хозяйству при жизни товарища Сталина. Мы все уважаем товарища Сталина, но годы свое берут, и в последнее время товарищ Сталин бумаг не читал, людей не принимал. И это, товарищи, ловко использовал прохвост Берия. Он считал - чем хуже, тем лучше. Я даже думаю, что он считал, что если где-нибудь восстаньице будет, то это лучше. Ух, это какой мерзавец. Дальше терпеть нельзя: молока нет, мяса мало. Объявили переход от социализма к коммунизму, а муку не продаем. А какой же коммунизм без горячих лепешек, если говорить грубо". Раздается голос из Президиума: "И картошки нет". "Да, картошки нет, - продолжает Хрущев. Это делалось для того, чтобы свалить, а потом добраться до власти, чтобы сказали: вот Берия спасает. Он вносил сознание, что роль партии отошла на второй план. Это, товарищи, опасность большая. И поэтому я делаю вывод, что он не член партии, он карьерист, а, может быть, шпион". Про участие Берии в терроре и у Хрущева - ни слова. О терроре в СССР Хрущев на пленуме в июле 53-го говорит легко, по-свойски: "Мы же с вами знаем: до 37-го года и после 37-го года - больше половины липы". Раздается голос из Президиума: "Больше половины липы, правильно". "Это липа, бесспорно", - говорит Хрущев. "Липа" - подает голос Ворошилов. На эту тему - все. В последний день Пленума с заключительным словом выступает Маленков. Маленков еще раз коротко говорит о Берии, а затем, в связи с Берией, переходит к вопросу об укреплении коллективного руководства в партии. А затем - к вопросу о культе личности. Маленков произносит: "Вы должны знать, товарищи, что культ личности Сталина принял болезненные формы и размеры. Уродливый культ личности привел к безапелляционности единоличных решений и в последние годы стал наносить серьезный ущерб делу руководства партией и страной". 2 июля 53 года на Пленуме ЦК Георгий Маленков вспоминает пленум 52-го года, он говорит: "Товарищ Сталин пришел на Пленум и без всяких оснований политически дискредитировал товарищей Молотова и Микояна". Маленков вспоминает сталинское выступление, после которого все знали, что Молотов и Микоян - уже одной ногой в могиле. "Разве все мы были согласны с этим? - говорит Маленков. - А ведь все мы молчали, потому что до абсурда довели культ личности". Маленков вспоминает, как Сталин перед самой смертью потребовал в очередной раз увеличить налоги в деревне - и все молчали. Маленков вспоминает сталинскую брошюру "Экономические проблемы социализма в СССР" с безумным предложением Сталина отменить деньги и ввести прямой продуктообмен между городом и деревней. Маленков говорит: "Как видите, товарищи, у великих людей могут быть слабости. Эти слабости были у товарища Сталина. Разве мы не видели и не понимали неправильность такого положения? Видели и понимали, но исправить не могли". Итак, во-первых, на Пленуме ЦК КПСС никто другой, а Маленков говорит о "культе личности" Сталина. Пленум закрытый. О выступлении Маленкова широкая партийная аудитория ничего не узнает. До ХХ съезда еще два с половиной года. И это уже будет съезд Хрущева. Во-вторых, Маленков на пленуме выступает политически очень определенно. Ошибки принадлежат Сталину. Тень этих ошибок не ложится на партию. Этот маленковский тезис также дойдет до ХХ съезда и по сути станет ключевым на нём. На июльском Пленуме ЦК КПСС 1953 года Георгий Маленков говорит о "культе личности" Сталина. На самом деле словосочетание «культ личности» впервые звучит не в 53-м. Первый раз слова "культ личности" раздаются на следующий день после похорон Сталина 10 марта 53 года на заседании Президиума ЦК. И произносит их впервые именно Маленков. Однако принадлежит ли авторство Маленкову - сказать трудно. Наиболее вероятный автор трехчлена "культ личности Сталина" - Берия. Именно в Бериевских записках ранней весной 53-го содержатся требования внутрипартийного осуждения Сталина и прекращения издания сталинского собрания сочинений. А также предложение о запрете использовать во время демонстраций портреты вождей, как умерших, так и живых. После устранения Берии портреты на демонстрации возвращаются. Из воспоминаний Вадима Туманова. Он в марте 53-го на Колыме. Он пишет: "Однажды проходил мимо лагерного дворика, где я гулял, майор Ванюхин: "Что, - говорит, - Туманов, гуляешь?" - "Гуляю, гражданин начальник". Он смотрит на меня, хитро улыбаясь, и произносит: "Ус хвост отбросил!" "Ус" - так называли на Колыме Сталина. Так вот начальник сусуманского отдела по борьбе с бандитизмом майор Ванюхин и сказал лагернику Туманову: "Ус хвост отбросил!" "Вы это серьезно, гражданин начальник?" - спрашивает Туманов. "Разве такими вещами шутят?" - отвечает майор Ванюхин. После смерти Сталина в лагере никакого массового возбуждения не было. Все психологически свыклись с тем, что Сталин бессмертен. А Сталин умер. Массовое ощущение - страх. До 1 января первого послесталинского 1954 года мало, кто дожил из тех, что стали жертвами сталинского довоенного террора. Кто дожил, теперь находится в Особых лагерях, так называемых Особлагах. Особлаги - это проект бывшего главы МГБ Абакумова и главы МВД Круглова. Абакумов,посаженный при Сталине, будет расстрелян в 54-м. Круглов, соавтор Абакумова в создании особых лагерей, в 1954 году возглавляет новое МВД, слитое с МГБ. Так вот Абакумов и Круглов в соответствии с рекомендациями Сталина в 1948 году разработали систему особлагов для содержания шпионов, террористов, троцкистов, меньшевиков, эсеров, националистов, белоэмигрантов и участников антисоветских организаций. Вспоминает Иван Карпинский, заключенный лагеря в Кенгире, входящего в Особый Степлаг на территории Казахстана. Карпинский родом из Львова.Арестован за чтение книги Грушевского "История Украины", изданной в конце 19-го века. Осужден на 25 лет с формулировкой "Измена родине". Карпинский говорит: "Когда я увидел Кенгирский лагерь, то сказал себе - "Это- могила". В послевоенный период сталинского правления состав осужденных по политическим статьям меняется. Теперь в числе заключенных Особлагов - бывшие советские военнопленные и участники антисоветских националистических действий на территориях, присоединенных к СССР в 40-м году по пакту Молотова-Риббентроппа. Это Западная Украина, Прибалтика. Бывшие военнопленные, прошедшие фронт и фашисткие лагеря, западные украинцы и прибалты - вот они представляют в 54-м новое, несмирившееся лицо Особлагов. Лагерное руководство после устранения Берии ощущает полную неясность своего положения. Еще в 53-м с офицеров МВД снята вторая зарплата "за звездочки". И если бы это была только потеря денег. Лагерноеначальство переживает утрату статуса, казавшегося незыблемым все сталинские годы. Необходимо доказывать, вновь подтверждать свою нужность. Способы есть. В Кенгире начальство имитирует подавление беспорядков и начинает отстрел невиновных. Александр Солженицын в томе 3-м "Архипелага ГУЛАГа" пишет о Кенгирском лагере: "Застрелили девушку Лиду с растворомешалки, которая повесила чулки сушить напредзонике". Предзонник- это полоса между забором зоны и колючей проволокой. Или, скажем, конвоир с вышки нарочно бросил патроны, велел заключенному собрать и застрелил его. Или стреляли разрывными пулями по колонне, вернувшейся с обогатительной фабрики. Шестнадцать тяжело раненых. После этой истории заключенные три дня не выходили на работу. Комиссия приезжала, уговаривала. А в феврале 54-го застрелили человека, который из своей десятки отсидел 9 лет и 9 месяцев. Ему три месяца оставалось, а его застрелили. Об этом случае знал весь Кенгир, После него опять начинается забастовка. Два дня. На третий день сюда съезжаются все офицеры, служащие в Кенгире. Они съезжаются, чтобы провести операцию под названием "выталкивание". Солженицын описывает, как это происходит. Офицеры во множестве входят в барак, ослепляя арестантов мельканием папах и блеском погон, пробираются, нагнувшись, междувагонками и, не гнушаясь, садятся своими чистыми брюками на арестантское тряпье. "Ну, подвинься, - говорят, - подвинься, ты же видишь, я подполковник." И дальше, подбоченясь, пересаживаясь, выталкивает заключенного с матраса в проход, где его хватают надзиратели и тащат на развод на работу. Раньше просто стреляли из пулеметов в толпу. Но сейчас опасно ошибиться. Если перестараться, могут счесть подручным Берии. Если не достараться, не подавить забастовку, тоже можешь пойти, как бериевский подручный. А так вот, выталкивая из барака, доказываешь личную отвагу и собственную необходимость для подержания порядка. Лагеря в 54-м по прежнему стоят, но ситуация в них меняется. ГУЛАГ огромен, но информация ходит по нему. Главные пункты обмена информацией - пересылки. Солженицын пишет: "К 54-му году на пересылках стало заметно, что воры зауважали каторжан". Каторжане, то есть политические, действительно дали повод. И не один. В 53-м они поднимают два лагерных восстания. В Воркуте и Норильске. Там впервые солидарно и организованно действуют бывшие военнопленные, западные украинцы и белорусы, прибалты. Вместе выступают мужские и женские лаготделения.Там впервые формулируют политические требования. Отстаивая эти требования, заключенные идут на огромные жертвы. В Норильске более тысячи убитых и две тысячи раненых. Когда после Воркуты и Норильска начинаются волнения в Казахстане, В Кенгире, лагерное начальство идет на нарушение правил, прописанных самим МВД. Главный принцип работы Особлага - политических не смешивать с уголовниками. К первомайским праздникам 54-го года в Кенгире этот принцип решают отбросить. Лагерное начальство привозит в 3-й, самый мятежный лагпункт 650 уголовников. Система эта старая, отработанная еще в начале 30-х. Именно ей обеспечивалась прочность лагерного уклада практически все годы сталинского правления. Начальство полагается на блатных. Блатные сами наводят порядок: воруют, живут за счет политических, сами не работают, других заставляют. Кто не соглашается - отбирают обувку и пайку. Кто не подчиняется - наверняка погибает. Кто подчиняется - получает шанс ещепожить. Александр Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ" пишет об этом откровенно и жестко: " Когда воры грабили наших соседей, мы стыдливо отводили глаза. А когда воры приходили грабить нас, мы услужливо отдавали этим образинам все, лишь бы нам не откусили головы. А на самом деле с первого шага по первой пересыльной камере мы должны были быть готовы получить нож между ребрами и слечь в сыром углу, на парашной слизи, в презренной потасовке с этими крысолюдьми. И тогда-то, быть может, даже с ворами этими об руку мы разнесли бы в щепки сталинские лагеря? В самом деле, за что было ворам нас уважать?" И теперь вот в Кенгире эта система ломается. Ее ломает 58-я нового поколения: фронтовики-военнопленные, сплоченные западные украинцы и белорусы, эстонцы, литовцы и латыши. Здесь же участники антифашистского Сопротивления из Франции, Чехословакии, Польши и Югославии, женщины, угнанные фашистами за работу в Германию, а на родине после возвращения, отправленные в лагеря. Министерство внутренних дел в 54-ом году - это структура, объединяющая МВД и Госбезопасность. У них фуражки с голубыми тульями. Соответственно начальство Особлагов прозвано Голубыми. Солженицын так пишет: "Голубые решили бросить политических на загрызание блатным". Солженицын говорит: "Голубым только и надо, чтобы свалка началась. Голубые улыбаются ворам, а воры, услышав, что поблизости есть женский лагпункт, уже канючат в своей развязной манере: "Покажи нам баб, начальничек". Но в Кенгире воры не успели слизаться с начальством. Потому что к ворам приходят выдержанные широкоплечие хлопцы с приличным уже лагерным сроком с фронтовым прошлым, с опытом плена и побегов из плена и говорят: "Мы представители. Какая в Особых лагерях идет рубиловка - вы слышали, а не слышали - расскажем. Ножи теперь делать мы умеем не хуже ваших. Если будете нас давить - мы вас перережем. Вы - думайте и выбирайте". Воры уже слышали, как осмелела 58-я в Воркуте и в Норильске. Кроме того, политические скинулись и отдали блатным, так называемые боны, на которые покупалась всякая мелочь и продукты в лагерном ларьке. И вообще воры решили, что союз с 58-ой - небывалая веселая авантюра. Год 1954. 16 мая блатные идут на пробный штурм каменных перегородок между лагпунктами. Надзиратели бросаются к баракам, где сидит 58-ая; надзиратели кричат: "Ребята! Смотрите! Воры идут ломать женскую зону! Они идут насиловать ваших жен и дочерей! Выходите на помощь!" 58-ая не двигается с места. Выходят солдаты. Воры бросают в них камни и организованно отступают. Все успокаивается. Раздают обед. Потом начинают показывать фильм "Римский-Корсаков". И вот под "Римского-Корсакова" блатные начинают второй штурм. Проламывают ворота хоздвора, оттуда - в женскую зону. Лагерная охрана впервые в истории ГУЛАГа начинает стрелять по уголовникам, которых все годы сталинского правления принято было считать социально-близкими. Тех блатных, что вломились в женскую зону, женщины прячут. Женщины, сидящие по 58-ой, прячут блатных. Это уже общий бунт. Солдаты бьют женщин прикладами. Мужчины с 58-ой проламываются из других лагпунктов. Катится "ура". Все соединяются, смешиваются. Тем, кто стоит на вышках, кричат: "Вы - хуже фашистов!" Потом приходит начальство. Со всем соглашается: "Снимайте номера. Общайтесь. Оставляйте проломы между зонами". И люди на следующий день выходят на работу. Офицеры и охрана немедленно заделывают проломы. Расставляются часовые с командой "открывать огонь". А вечером 18 мая мятеж пошел новой волной. Начальство бежит из зоны. Восемь тысяч человек получают свободу внутри зоны. Год 1954. Из каптерок забирают свою вольную одежду - расшитые рубашки, цветные среднеазиатские халаты. Лагерь приобретает цвет. Потом избирают комиссию для самоуправления и переговоров. Во главе немолодой полковник Капитон Кузнецов. Он повторяет и повторяет: "Антисоветчина - наша смерть. Если мы выставим антисоветские лозунги - нас сразу раздавят". Их не раздавили сразу, не расстреляли всех поголовно, потому что на дворе 54 год. Неопределенность, неясность курса и потому замешательство у тех, кто при Сталине не сомневался ни минуты. Лагерь покрывается лозунгами: "Да здравствует Советская Конституция! Требуем пересмотра наших дел!" Начальство, бежавшее из зоны, больше всего рассчитывает на то, что блатные начнут насиловать женщин. Но этого не происходит. Воры не грабят продовольственный склад. Нормы питания остались прежние. Но кухня во время мятежа не ворует и поэтому еды оказывается больше. На переговоры в лагерь приходит начальство. Его обыскивают. Полковник Кузнецов говорит: "Если войдете в зону с оружием, не забывайте, что здесь половина людей - бравших Берлин". Начальство рассчитывает и на то, что можно спровоцировать межнациональную резню. О якобы готовящихся столкновениях на национальной почве по лагерю даже поползли слухи. Но руководство восстанием предупредило, что переносчиков слухов будут публично сечь. И слухи прекратились. Особое поведение во время восстания у так называемых ортодоксов, т.е. убежденных правоверных коммунистов. Солженицын пишет о них: "В соответствии со своими взглядами они признавали любые формы подавления и уничтожения, в том числе массового уничтожения, но обязательно сверху, а все действия снизу для них - это бандитизм". Отказ от рабского труда, протест против решеток и номеров на груди и колене, против произвола вообще пугает их. Год 1954. Через пять лет после Кенгирского восстания, в 58-м Александр Солженицын напишет об этом событии сценарий художественного фильма.Там у него будет персонаж - интеллигент-ботаник Меженинов, который скажет: "А я - сторонник вот этих новых боевых ребят". Полковник-заключенный возразит ему: "Вы - интеллигентный человек, а отстаиваете какую-то дикую резню". Меженинов возразит: "Прекрасное время. И к тому же, где это есть еще на земле - человек с нечистой совестью не может лечь спать!" Солженицынский интеллигент, упоминая людей с нечистой совестью имеет в виду стукачей. Реальный кенгирский заключенный Иван Карпинский вспоминает: "Стукачей в Кенгире вешали на проволоке и топили. Помню, был такой случай в нашем бараке. Встал я утром, подошел к бочке, из которой все наши умывались и вижу там труп дневального. Тоже стукачом оказался". Персонаж из солженицынского сценария продолжает: "Здесь возмездие мгновенно. И никто не только стучать не пойдет - не пойдет и минуты с начальством беседовать". Этот человек у Солженицына рассуждает, штопая носок. "Я, - говорит, - вполне мог бы послужить персонажем для чеховского рассказа. Ученая размазня, собирающая гербарии где-то в захолустной России. Ну и девушка какая-нибудь передовая, непонятная. Но в наши дни - другие сюжеты. Я наказан за желание защищать родину. Я был совсем немолод, но записался в народное ополчение. А ополчение бросили с палками на танки, сдали в плен и от издыхающих в плену отказались". И он дальше штопает свой носок. Во время восстания в лагере работает автономная электростанция. По громкоговорителю передают последние известия. Появились собственные дикторы. Но мощности лагерного громкоговорителя не хватает, чтобы его услышали жители близлежащих поселков. За пределы лагеря направляют листовки. Их привязывают к бумажным воздушным змеям. Текст одной из листовок: " Мы добиваемся правительственной комиссии. Просим советскихграждан сообщить правительству о произволе над заключенными." В поселке вблизи лагеря живут высланные Сталиным чеченцы. Они подвозят к лагерю машину с хлебом. Охрана их отгоняет. Из-за зоны работает свой мощный громкоговоритель. Он твердит: "Опомнитесь, сдавайтесь. Кто выйдет - не будем судить за бунт!" Выходят немногие. Мятеж тянется уже больше месяца. В Москве за это время открыли памятник Юрию Долгорукому. Провели съезд профсоюзов. Москву посетил французский философ и писатель Жан Поль Сартр. 20 июня в Москве парад в Тушино. Страна отмечает день воздушного флота. 25 июня самолеты на бреющем полете пошли над Кенгирским лагерем. По земле в зону двинулись танки. За ними автоматчики в касках. И танкистам и автоматчикам перед операцией раздали водку. Прибыл лично министр внутренних дел Круглов и замгенпрокурора Вавилов. Они командуют: "Огонь!" Солдаты секут из автоматов без разбора. Танки давят всех подряд. Точных данных нет. По самым приблизительным подсчетам погибли 450 женщин и 600 мужчин. Сталин уже полтора года как не руководит страной. Его нет на свете. В 54-м Председатель правительства СССР - Маленков. 1-ый секретарь ЦК КПСС - Хрущев. Маленков в это время строит себе дачу в Ново-Огарево. Специально рядом с дачей Хрущева. Проект разработан дочерью Маленкова. Она архитектор. Впоследствии этот дом станет президентской резиденцией. Дача будет достроена к тому моменту, когда Хрущев отправит Маленкова в отставку. Во время Кенгирского восстания заключенные требовали приезда правительственной комиссии. То есть обращались к Маленкову. К Маленкову обращаются не только заключенные. В 53-м - Маленков первое лицо в государстве. И по многолетней советской привычке беззащитное население, свято веруя в силу первого лица, после смерти Сталина пишет Маленкову. "Дорогой отец наш, - пишут работники Каргопольлеса, - мы находимся здесь как труженики Великой страны Советского Союза, но условия так как в странах, которые находятся под игом и мы здесь хуже живем, как чем там. Дорогой отец, на нас начальство обращает внимания, как на заключенных. Дорогой отец, вождь и учитель, как же мы дойдем до коммунизма, когда все настроения у работников, что даются в бегство с этой жизни. Дорогой отец, просим Вас, чтобы Вы не дали нам здесь погибнуть от голода и от холода, и рабочие грязные как-будто в капиталистической стране". И суть, и стиль письма - результат многолетней сталинской политики. Маленков вместе с Молотовым, Хрущевым, Кагановичем, Микояном - активные соучастники этой политики. Теперь Сталина нет. Есть вымершая деревня, военно-промышленный комплекс, живущий за счет всей остальной экономики, государственная привычка к использованию рабского труда, конфронтация со всем миром, проблемы со странами, включенными Сталиным в социалистический лагерь, и непонятные настроения внутри СССР. Единственное очевидное в этих настроениях - страх населения перед какими-либо изменениями. Процесс оттаивания общества еще даже не начался. Оттепелью, которая будет короткой и затронет только тонкий социальный слой, пока и не пахнет. Население не проявляет спроса на реформы. У партийной верхушки программы реформ нет. Кроме того, сама необходимость реформ рассматривается членами правящей верхушки с точки зрения их борьбы за личную власть. Консервативный путь надежней и, значит, целесообразней в борьбе за лидерство в послесталинской стране. К тому же крайне консервативен партийный и советский, по сути своей, сталинский аппарат. Маленков, долгие годы будучи секретарем ЦК, как раз курировал кадры, осуществлял сталинскую кадровую политику на разных уровнях, то есть пестовал тот самый аппарат, который и двигал весь государственный механизм. Этот аппарат сплочен и не желает перемен. Маленков ушел с поста секретаря ЦК в день смерти Сталина. По представлению Берии он получает пост Председателя Совета Министров. У Берии или у Берии с Маленковым очевидна идея усиления правительственной линии в противовес линии партийной. Но это продолжается ровно до момента устранения Берии. Должность секретаря ЦК, а вскоре и 1-го секретаря ЦК у Хрущева. И это неоспоримое преимущество Хрущева перед Маленковым. Маленков все послевоенные сталинские годы курировал сельское хозяйство, т.е. осуществлял сталинскую политику в деревне. Налоги в деревне увеличивались ежегодно, что привело к полному развалу сельскохозяйственного производства. Последнее желание Сталина в 52-м году - увеличить налоги на 40 млрд. рублей в то время как вообще все доходы колхозов составляют немногим более этой суммы. В марте 53-го, сразу после смерти Сталина, министерство финансов готовит для Маленкова материал, из которого следует главный вывод: повышение налогов в деревне экономически неоправданно и губительно. Этот материал становится основой доклада Маленкова на сессии Верховного Совета в августе 53-го. Он впервые говорит о крайне низком уровне жизни колхозников, о катастрофическом бегстве из села. Примечательно, что этот доклад Маленков делает не на Президиуме ЦК, а публично на сессии Верховного Совета. На той же сессии Верховного Совета принимается закон, меняющий систему налогообложения в деревне, существовавшую с 1930 года. В деревне газету с докладом Маленкова зачитывают до дыр. Сельскохозяйственный налог снижен в два с половиной раза. Плюс к этому списаны недоимки за предыдущие годы и увеличены размеры приусадебных хозяйств. Эти меры позитивно отражаются на жизни миллионов семей. Годы с 54-го по 56-ой считаются наиболее удачными для сельского хозяйства за весь советский период. Они даже вошли в фольклор поговоркой: "Пришел Маленков - поели блинков". Микоян говорит, что Хрущев "не мог ни забыть, ни простить того, что "слава" досталась Маленкову. Вполне вероятно, что именно этим объясняются последующие шаги Хрущева в области сельского хозяйства. В 56-м начнется очередное наступление на деревню. В марте 56-го будет принято постановление ЦК КПСС, запрещающее расширение приусадебных участков. Рекомендуется сокращать их размеры. Количество скота в личном владении строго ограничивается. Деревня в очередной раз расплачивается за верхушечную борьбу амбиций. На той же сессии Верховного Совета в августе 53-го Маленков говорит о внешней политике. Он впервые произносит слово "разрядка". Он говорит о необходимости мирного сосуществования между двумя системами. А в марте 54 года, выступая перед избирателями, он пойдет дальше. Он скажет: "Советское правительство решительно выступает против политики холодной войны, ибо эта политика есть политика подготовки новой мировой бойни, которая при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации". Министр иностранных дел Молотов в ответ на это заявит: "Не о гибели мировой цивилизации, не о гибели человеческого рода должен говорить коммунист, а о том, чтобы мобилизовать все силы для гибели буржуазии". И Хрущев поправит Маленкова: "Если империалисты попытаются развязать новую войну, то она кончится крахом всей капиталистической системы". Надо сказать, что сам Маленков при Сталине высказывался точно в таком же духе. 6 ноября 49 года Маленков говорил: "Не нам, а империалистам надо бояться войны". При Сталине Маленков, впрочем, как и все остальные, был абсолютно верным сталинцем. В 1947 году Сталин на пике собственного антисемитизма разводит свою дочь Светлану с ее мужем Григорием Морозовым. Георгий Маленков немедленно разводит свою дочь Волю с ее мужем Владимиром Шамбергом. Владимир Шамберг - сын партийного функционера Михаила Шамберга, женатого на дочери Лозовского, руководителя Совинформбюро и зама Молотова. Лозовский расстрелян в 52-м году вместе с другими членами Еврейского Антифашистского комитета. Маленков лично присутствовал на допросах Лозовского. К Дню Победы, к 9 мая 1952 года по указанию Маленкова подготовлен секретный статистический сборник, отражающий динамику представительства чиновников еврейского происхождения с 45 по 52 год. Сборник отражает отрицательную динамику - число евреев на руководящих должностях резко сокращается. Исключение составляют должности директоров совхозов и председателей колхозов. Желающих руководить сельским хозяйством, находящимся под жесточайшим государственным прессом, судя по всему, немного. Эти должности считаются гиблыми. Маленковский секретный статистический сборник имеет приложение - длинный перечень должностей, на которые лица с пресловутым пятым пунктом не принимаются. Правда, по многочисленным свидетельствам, сам Маленков зоологическим антисемитом не был. Он - отменный проводник сталинской политики, что позволяет ему сохранять место в первой четверке государственных лиц. Началом своей партийной карьеры Маленков обязан своей жене Валерии, в девичестве Голубцовой. Валерия Голубцова - племянница Глеба Кржижановского по линии его жены Зинаиды. Жена Кржижановского - подруга Крупской, хорошая знакомая Ленина. Будущая жена Маленкова находится в постоянном семейном большевистском окружении. Георгий Маленков женится на Валерии Голубцовой в 1920 году. Не без влияния жены в 25 году, за год до окончания Высшего Технического училища, Маленков отказывается от профессиональной карьеры и делает выбор в пользу партийной работы. Дети Маленкова по роду деятельности с политикой и идеологией категорически не связаны. Их специальности - архитектура, химия и биофизика. Старший сын посещает неформальные семинары знаменитого Тимофеева-Ресовского, только-только освобожденного после смерти Сталина. Сын Маленкова посещает семинары по генетике, за что еще совсем недавно можно было получить срок. В мае 53-го по инициативе Маленкова Совет Министров принимает постановление "О пересмотре норм денежного вознаграждения для партийных и хозяйственных чиновников". В соответствии с постановлением партийные чиновники должны получать меньше хозяйственников, при этом и те и другие теряют часть своих доходов. В частности ту, что выдавалась в конвертах. Деньги в конвертах - обычная практика сталинского времени. Хрущев эту практику восстановит через два месяца, в августе 53-го. Причем конверты не просто восстановлены: денежные суммы в них увеличены. Кроме того, компенсированы невыплаты за три месяца. Спустя три недели после возобновления раздачи денег в конвертах Хрущев избран 1-ым секретарем ЦК. Должность создана специально под него. Через год в мае 54-го, Маленков выступает перед партхозактивом страны. Основные тезисы - перерождение госаппарата, взяточничество и разложение морального облика коммуниста, полное пренебрежение нуждами народа. Вспоминает Федор Бурлацкий, присутствовавший на том собрании: "Надо было видеть лица присутствующих, представлявших как раз тот аппарат, который Маленков предлагал громить. После доклада стояла гробовая тишина, которую прервал веселый голос Хрущева: "Все это, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат - это наша опора". И тогда раздаются дружные, долго не смолкавшие аплодисменты". В самом начале 55 года, 24 января газета "Правда" публикует статью секретаря ЦК КПСС Шепилова "Генеральная линия партии и вульгаризаторы марксизма". В статье не упоминается имя Маленкова, но критике подвергнуты совершенно определенные "глубоко ошибочные и политически вредные взгляды" на развитие социалистической экономики. Главная ошибка и вредность сторонника этих взглядов в том, что он предлагает преимущественно развивать те отрасли, которые производят товары народного потребления. Именно это предлагал Маленков в своем докладе на сессии Верховного Совета еще в августе 53-го года. После статьи в "Правде" Маленкова снимают с Предсовмина. На Пленуме 31 января 55 года Маленкову припоминают его связь с Берией после смерти Сталина. Но в результате, делают министром электростанций СССР, правда оставляют его в составе Президиума ЦК до 57-го года . В 57-м Маленкова будут громить как члена так называемой "антипартийной группы Маленкова, Молотова и Кагановича". И отправят из Москвы начальником электростанции в Усть-Каменогорске, потом в Экибастузе. Неподалеку от Кенгира, где в 54-м было восстание заключенных. Маленков хорошо руководит работой на электростанции. Он как-никак учился в МВТУ им. Баумана. Высшее образование - редкость для советского руководителя. Хрущев - на высшем государственном посту без высшего образования. И это не удивительно. Существеннее другое: Маленков - первый из высшего руководства страны смещенный, но не расстрелянный и не посаженный. Первый - не расстрелявший и не посадивший своего предшественника - Хрущев.