Исторические хроники. 1955 год. Никита Хрущев

Авторский проект историка Николая Сванидзе на Радио «Комсомольская правда» [аудио]. Выпуск от 2016-05-11 22:05:00. Ведущие: Николай Сванидзе, Иван Панкин. Год 1955. 55-й страна входит на волне массового уличного хулиганства и преступности. Амнистия, проведенная Берией весной 53 года и выпустившая на волю более половины советских заключенных, - это начало распада ГУЛАГа, лагерной системы, на которой три десятилетия базировалась экономика СССР. Лагерная экономика, между прочим, - своеобразный способ трудоустройства, освобождающий государство от проблем безработицы. Амнистия, как принято при советской власти, - это кампания с непросчитанными последствиями. Те, миллион двести с лишним тысяч, что вышли по бериевской амнистии - это люди, выбывшие из нормального быта и в массе не имеющие шансов в него вернуться. Страна не готова их принять. Ни о какой социальной реабилитации речи нет. Старики и инвалиды - не в счет. Но основную массу амнистированных составили молодые люди, осужденные за незначительные преступления, в том числе по различным исключительным сталинским указам. Теперь на свободе их не берут на работу. Они идут в уличную преступность. Cреди этих людей много деревенских. После амнистии они не возвращаются в свои колхозы, где заработки мизерные. Из колхозов и несудимая молодежь бежит в города. Криминализация молодежи связана прежде всего с безработицей. Кроме того, развал ГУЛАГа - это огромный вброс в общество людей с лагерным способом разрешения конфликтных ситуаций. За период с июля 53-го по февраль 54-го, фактически, из-под контроля выходит Молотовская (ныне Пермская) область, о чем в феврале 54-го министр внутренних дел Круглов и Генпрокурор Руденко докладывают высшему советскому руководству. Неуправляемая криминальная ситуация в городе Молотов и области получает название "молотовский синдром". В 55-м этот синдром распространяется по стране, дает о себе знать в Череповце, Энгельсе, Баку, Воронеже, Горьком, а также в Акмолинской области на севере Казахстана в зерносовхозе "Пятигорский", который до недавнего времени входил в состав необъятного лагерного хозяйства, организованного НКВД в 30 году и носившего название "Совхоз-гигант". Весной 55-го "молотовский синдром" докатывается до Москвы. По личному указанию Хрущева МГК КПСС и МВД СССР проверяют факты активизации уголовных элементов в непосредственной близости от Кремля - в районе Киевского вокзала и в районе Арбата. Население требует смертной казни в ответ на рост преступности. Но это одна сторона медали. На самом деле преступность среди молодых людей влияет на конфликтность населения в целом. А это уже власти небезразлично. Обстановка в стране и так неустойчивая: уровень жизни населения неисправимо низок, продовольственный и жилищный кризисы не затихают. Правда - страна не отдает себе отчета, что вся ее бедная жизнь - это сталинское наследство. Страна не понимает себя. Попытки самовыражения случайны. 27 февраля 55 года в ходе выборов в Верховный Совет Российской Федерации в городе Иваново в урну для голосования брошена анонимная записка: "Дорогая избирательная комиссия! Сегодня у нас выборы, а что спрашивается, нам они приносят, ровным счетом ничего. Да можно сказать, что мы дружно идем в избирательный участок, чтобы в буфете достать детям конфет несколько грамм". Из анонимной листовки, обнаруженной в ходе выборов народных судей в декабре 54-го: "Долой лакеев, так называемых народных судей, выполняющих законы беззакония советского предательского правительства". Большинство "листовочников" - молодые люди в возрасте до 24-х лет, преимущественно учащиеся и студенты. Листовки политического характера немногочисленны. Более распространены так называемые "разговоры антисоветского содержания". Это новая официальная формулировка. Эти разговоры особенно характерны для рабочей среды. Их ведут в пивных, в забегаловках. Обычно они возникают на бытовой почве: низкий заработок, очереди в магазинах, отсутствие продуктов. Среди интеллигенции начинается кухонная критика. Она идет с теоретических, при этом строго марксистских позиций: отступление от ленинских норм, возникновение нового класса бюрократов-эксплуататоров. Уже при раннем Хрущеве немногочисленные носители этих настроений караются. Больше всего осужденных из числа рабочих. В 55-м году рабочие составляют 30 % от общего числа осужденных антисоветчиков. Остальные социальные группы далеко позади. Дальше эта цифра будет расти. Срок дают: пять-семь лет, но без расстрелов. Это грандиозная новость, почти свобода, после трех десятилетий сталинизма. Хотя аресты за антисоветскую агитацию начинаются сразу после Сталина и достигнут пика в 57-58-м годах, после XXсъезда, создавшего в обществе иллюзию неожиданной свободы. За два оттепельных года после XX съезда за антисоветскую агитацию посадят почти половину от общего политических осужденных за все послесталинские годы советской власти. Послесталинская власть боится, что не удержит страну в повиновении, что при малейшем толчке вряд ли сможет сохранить режим. Совсем недавно, в 53 и 54-м прошли восстания в каторжных лагерях Воркуты и Норильска. Чтобы подавить двухмесячное восстание политзаключенных в Казахстане, вводили танки. Лагерные восстания восприняты властью как возможный детонатор общего социального возмущения. В воспоминаниях Хрущев напишет: "После смерти Сталина в лагерях масса людей. Встал вопрос: и что с ними делать дальше?" Это действительно крайне сложный вопрос для Хрущева-политика, который стремится к единоличной власти. Начало реабилитации, независимо от мотивов, какие им двигали, положил Берия сразу после смерти Сталина. Весной 53-го в соответствии с записками Берии в качестве министра внутренних дел реабилитированы лица, проходившие по так называемому делу врачей-вредителей, по мингрельскому делу, реабилитирован ряд высокопоставленных военных, руководство авиационной промышленности. В записке Берии произнесено, что великий режиссер и общественный деятель Соломон Михоэлс был убит. Виновные в его убийстве привлечены к уголовной ответственности. Летом 53-го Хрущев, инициатор успешного аппаратного переворота против Берии, в свою очередь использует реабилитацию в качестве благодарности военным, участвовавшим в аресте Берии. Освобождены 54 осужденных генерала и адмирала. В том числе генералы, близкие к маршалу Жукову, который арестовывал Берию. Летом 53-го в управлении страной еще сохраняется конфигурация, созданная Берией: Маленков - глава правительства Хрущев - просто секретарь ЦК, еще даже без добавки "первый". Правда, Хрущев уже продемонстрировал свои возможности при ликвидации Берии. В стране - прежнее сталинское руководство. У них у всех общее сталинское прошлое. Берия намеревался использовать это прошлое в борьбе за власть, вздумал откреститься от Сталина, вывалить публично ворох информации против всех своих соперников, обвинив их в терроре, и на этом прийти во власть. Они совместно убрали Берию. Они создают иллюзию коллегиального управления страной. При этом очевидно, что борьба за лидерство вот-вот развернется, и умелое, может быть, рискованное, обращение с прошлым обеспечит победу. Хрущев говорит, что даже в 55-м году "мы не смогли порвать с прошлым, не смогли обрести внутреннюю потребность приоткрыть полог и заглянуть, что же там на деле за этой ширмой". Что до отсутствия внутренней потребности к пересмотру прошлого, то тут Хрущеву стоит поверить. Но кроме внутренней, нравственной, потребности есть и другая, которая определяется соображениями власти. И вот с этой точки зрения Хрущев лукавит. Хотя совершенно напрасно. Потому что то, что начинается под его руководством уже осенью 53-го года, независимо от побуждений, пойдет на благо стране. При участии как Хрущева, так и Маленкова, принято решение, которое выльется в указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 53-го года. В соответствии с ним, Верховный Суд СССР получает право пересматривать решения Коллегии ОГПУ, Особого Совещания, а также пресловутых двоек и троек. Вскоре начинается сбор данных об арестованных органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ за период с 21 по 53 годы. Докладные записки с трагическими цифрами министр внутренних дел Круглов и генпрокурор Руденко направляют на имя Хрущева. Хрущев вспоминает: "Я пригласил к себе генерального прокурора СССР Руденко и спросил его: "Товарищ Руденко, насколько действительно обоснованы все эти обвинения, в том числе по открытым судебным процессам 30-х годов?" Руденко сказал, что с точки зрения юридических норм никаких данных для осуждения этих людей не существовало. Все основывалось только на личных признаниях, а личные признания, добытые путем физических и моральных истязаний, не могут служить базой для осуждения людей". Год 1955. Хрущев продолжает: "Мы тогда не могли себе представить, что все эти приговоры, все эти расстрелы могли оказаться необоснованными, что это, говоря юридическим языком, сплошное преступление". Это неправда. На неюридическом языке Хрущев уже высказывался на эту тему совершенно отчетливо. И образно. На июльском Пленуме 53-го года говоря о заговорах внутри страны, Хрущев сказал: "За исключением липовых, дутых - ничего". Из лагерей в 54-м и 55-м выпускают по-тихому. В 53-м Берия публично реабилитировал врачей, арестованных при Сталине и ложно обвиненных во вредительстве. Эта реабилитация вызвала крайне недоумение у основной массы населения и не способствовала авторитету власти. Хрущевым этот опыт учтен. Центральная Комиссия по пересмотру дел осужденных "за контрреволюционные преступления" работает непублично, чтобы не смущать советских граждан. Механизм реабилитации крайне сложен. Прокуроры проводят проверку дела, собирая разнообразную информацию о репрессированном. На основании прокурорского заключения Генеральный прокурор СССР или Главный военный прокурор выносят протест по делу на Коллегию по уголовным делам или в Военную Коллегию Верховного Суда. Суд выносит определение, но совершенно необязательно, что оно будет в пользу реабилитации. Кроме того, все вопросы о реабилитации известных в стране людей предварительно выносятся на Президиум ЦК КПСС. Т.е. партийный орган по-прежнему подменяет собой высшую судебную инстанцию. Практика 54-55 годов противоречива. Людей выпускают из лагерей, но мало кто получает документы о реабилитации. В 55-м власть дает добро на создание выездных, как их называли, "разгрузочных" комиссий. Они работают непосредственно по лагерям и на месте принимают решения об освобождении заключенных. Другого выхода нет: пересмотр дел осужденных идет уже два года, а объем непересмотренных дел остается гигантским. За два года до ХХ съезда из лагерей выпускают более 300 тысяч осужденных по политическим статьям. Но без реабилитации. Реабилитированы всего 5 тысяч 356 бывших членов партии. На 31 декабря 1955 года в лагерях остается 113735 осужденных по политическим статьям. То есть политические в основной массе вышли до ХХ съезда. "Вышли" означает, что они пришли домой. Ждали их дома или нет, но они вернулись в нелагерную жизнь и мало-помалу заговорили о том, что было, что творилось в лагерях. Страна уже в движении, из лагерей и из ссылок идут и едут тысячи и тысячи. Хрущев почти опаздывает с принятием политического решения о "культе личности" Сталина. У Хрущева слишком интенсивный 55-й год. В 55-м Хрущев уже реально обладает властью. Маленкова уже нет на посту председателя Совета Министров. Он снят с должности в феврале 55-го. До этого в конце января Хрущев на Пленуме ЦК озвучивает постановление по Маленкову. Маленкову ставится в вину предложение развивать ускоренными темпами легкую и пищевую промышленность. Это названо правым оппортунизмом. Маленкову ставится в вину его заявление о гибели мировой цивилизации в случае начала атомной войны. Маленков осуждается как сторонник объединения Германии. Хрущев говорит о том, что будучи председателем правительства Маленков неправильно понял свои функции, рассматривал свой пост как главный в стране и пытался подменить собой партийное руководство. А кроме того, Хрущев произносит: "Товарищ Маленков несет моральную ответственность за позорное "ленинградское" дело, созданное Берией и Абакумовым, оклеветавшими перед И.В. Сталиным ряд руководящих работников. "Ленинградское дело", о котором говорит Хрущев, относится к 50-му году. В результате этой сталинской затеи была расстреляна группа высокопоставленных партийных функционеров-выходцев из Ленинграда. В их числе секретарь ЦК Кузнецов, о котором шли разговоры как о возможном преемнике Сталина. Сталин разговоров о преемниках не терпел и Кузнецов пошел главным по "ленинградскому делу". Кузнецов, будучи на посту секретаря ЦК, подвинул в партийной иерархии Маленкова. Точнее, не Кузнецов подвинул Маленкова, а Сталин в своей привычной манере на время в 49 году вознес Кузнецова, отправив в тень Маленкова. Хотя несомненно Маленков, идущий в связке с Берией, в результате "ленинградского дела" возвратил утраченные позиции. Хрущев, обратившись к "ленинградскому делу", объявляет Маленкова и Берию главными организаторами ленинградского процесса. О Сталине речи нет. Впервые после смерти Сталина о "ленинградском деле" Хрущев вспомнил в декабре 53 года. 10 декабря 53 года на имя Хрущева подана докладная записка о судьбе родственников лиц, расстрелянных по ленинградскому делу. Записка составлена главой МВД Кругловым и его замом Серовым. Серов - давний работник госбезопасности. Первый зам. Берии. Хрущев в воспоминаниях напишет о Серове: "Серову я доверял. Я считаю, что Серов очень честный человек в своей партийности и если за ним, что и было, то как за всеми чекистами. Он, ну, жертва общей политики, которую проводил Сталин". За депортацию народов Северного Кавказа, Серов получил орден "Суворова" 1-й степени и орден Красного Знамени. Он - Герой Советского Союза. Среди коллег имеет уважительную кличку "мясник". Хрущев сделает Серова главой КГБ, которое возникнет в марте 54-го. Серов вместе с Кругловым в конце 53-го - начале 54-го срочным порядком готовят все материалы по фигурантам "ленинградского дела". Все расстрелянные реабилитированы 30 апреля 54-го. В мае 54-го Хрущев выступает по этому поводу на собрании актива ленинградской парторганизации. Главными виновниками Хрущев называет Берию и Абакумова. Сталин введен в заблуждение их наветами. Обвинений в адрес лично Маленкова в связи с этим Хрущев в 54-м году не высказывает. 54-ый - год успешной аппаратной игры Хрущева против Маленкова. В январе 55-го, когда окончательная победа очевидна, Хрущев обвинит в "ленинградском деле" Маленкова. Скажет, что Маленков вместе с Берией ввели в заблуждение И.В. Сталина. То есть, во-первых, Хрущев использует компромат против своего соперника, что привычно. Во-вторых, он использует реабилитацию, как средство укрепления собственной власти. Это прощупывание почвы на новой территории. Движение по ней потребует особой виртуозности. Потому что сам Хрущев - активный проводник репрессий. Как до войны, так и после нее. До революции Хрущев был высококвалифицированным рабочим, а значит, вполне успешным молодым человеком. Первый раз женился в 14 году на красавице Ефросинье Писаревой. Хрущев вспоминает: "Как только женился, получил квартиру. У меня были спальня и кухня-столовая, помещение приличное. А теперь? Мы не можем молодоженов удовлетворить не только отдельной квартирой, а и местами в общежитии". В то время он жил и работал в Юзовке. Название Юзовка происходит от фамилии англичанина Джона Хьюза, основавшего город в 1869 году. В 24 году Юзовку переименуют в Сталино, ныне Донецк. Англичанин Джон Хьюз привез с собой инженеров и построил для них кирпичные дома. Когда Хрущев в 56-м приедет в Великобританию, "первым и самым ярким впечатлением там станут именно дома из красного кирпича". Хрущев скажет: "То были домики моего детства". Если бы не 17 год, Хрущев, вероятнее всего, стал бы инженером, заводским управляющим. Он был намерен получить образование, которого у него не было и которое он никогда не получит. До 17 года он всерьез подумывал даже о том, чтобы уехать в Соединенные Штаты. Об этом в 59 году в ходе визита в США Хрущев Нельсону Рокфеллеру скажет: "Народ в Америку за деньгами ехал. Я едва среди них не оказался". В России он как высококвалифицированный рабочий освобожден от призыва в армию во время 1 мировой войны. На фотографии 16 года Хрущев в смокинге и бабочке рядом с женой. Она умрет в Гражданскую войну от тифа. В 26-м Хрущев уже делегат 14 съезда партии. И фотографируется вместе со Сталиным. В это время Хрущев уже женат на Нине Петровне Кухарчук. Хотя официально они зарегистрируют брак только в конце 60-х. В 27-м Хрущев - делегат 15 съезда. Из Донбаса Хрущев перебирается в Харьков. Из Харькова - в Киев. Из Киева в 30 году в Москву. Он рекомендован на учебу в Промакадемию имени Сталина. Избран там секретарем парткома. В историко-революционном календаре за 40-й год опубликована биография Хрущева. О периоде учебы в Промакадемии читаем: "Товарищ Хрущев все время вел и ведет активную работу с троцкистско-бухаринскими изменниками родины. Промакадемия, где Хрущев возглавлял парторганизацию, была в зоне особой заботы Кремля. Хрущев вспоминает: "Моя фамилия стала известна в Московской партийной организации и в Центральном комитете". Он становится секретарем Бауманского райкома. Под его руководством вскрыты так называемые "факты оппортунистической теории и практики" в Наркоматах торговли и железнодорожного транспорта, в Объединении профсоюзов нефтяников. Разгромлены партбюро в Институте Нитрогена и Московском меховом тресте, а также в издательстве "Молодая гвардия" с формулировкой "партбюро издательства не реагировало на издание идеологически вредных книг". Потом Хрущев возглавляет райком Краснопресненского района. А потом - 2-м секретарем МК и МГК, заместителем Кагановича, т.е. вторым человеком в Москве. Начало 30-х. Всего за четыре года Хрущев делает молниеносную карьеру в Москве. На нём - все московское хозяйство. При Никите Сергеевиче пущено московское метро, самое дорогое в мире, мост через Москва-реку у Киевского вокзала. Идет бешеное промышленное строительство. Население города растёт. Сталин в порядке заботы о московских рабочих предложил заняться кролиководством. Хрущев проводит в жизнь сталинское указание. Он вспоминает: "Каждая фабрика, каждый завод разводили кроликов. Потом занялись шампиньонами". Хрущев жизнерадостен и энергичен, он склонен к импровизациям, обладает хорошей интуицией. Не пьет и не курит. В честь него назван детский сад №12. В 34-м ему передают просьбу позвонить по домашнему телефону Сталину. Сталин разговаривает с Хрущевым об общественных туалетах. "До меня дошли слухи, - говорит Сталин, - что у вас в Москве неблагополучно обстоит с туалетами. Даже "по-маленькому" люди бегают и не знают, где бы найти такое место, чтобы освободиться. Создается нехорошее, неловкое положение". На 17 съезде партии Хрущев выступает. Потом он выступает по ходу больших московских процессов. В январе 37 года - на Красной площади: "Преступление Иуды-Троцкого и его банды в том, что они подняли злодейскую руку на товарища Сталина. Сталин - наше знамя! Сталин - наша воля! В 1937-м Хрущеву доверено руководить арестами в Москве. Точно также как Берии поручено это на Кавказе. Из 38 руководителей Московской городской и областной организаций выжили трое. Из 146 партсекретарей городов и районов Московской области погибли 136. Арестованы два личных помощника Хрущева - Рабинович и Финкель. 27 июня 37-го для Москвы и области из Политбюро спущена разнарядка: арестовать не менее 35 тысяч, не менее 5 тысяч расстрелять. 10 июля 37-го Хрущев докладывает Сталину о перевыполнении плана: арестована 41 тысяча 305 человек. Расстрела он требует для восьми с половиной тысяч. Всего по Москве и области за 36-37 годы расстреляно 55741 человек. В декабре Хрущеву удается обеспечить выступление Сталина на Московской партийной конференции, где Хрущев председательствует. "Товарищи, - говорит Сталин, - должен признаться, я не собирался выступать перед вами. Но наш уважаемый Никита Сергеевич буквально вытащил меня сюда, на собрание. "Обязательно приходи, - говорит, - и скажи что-нибудь". Что касается отношений Хрущева с официальными проводниками сталинского террора, расклад такой - Хрущев пишет об этом в мемуарах: Ягода ему "всегда нравился", с Ежовым Хрущев "всегда находил понимание", считал его человеком "надежным". Потом, говорит, и Берия ему "понравился". В 38-м Хрущев назначен первым секретарем ЦК Компартии Украины. Глава НКВД Украины Успенский говорит: "После того как на Украину приехал верный сталинец Никита Сергеевич Хрущев, мы начали всерьез расправляться с врагами народа." После ареста Успенского, на место главы НКВД Украины придет Серов. Отсюда идет дружба Хрущева с Серовым. Хрущев сделает его членом Политбюро КП Украины. Жена бывшего главы НКВД Украины Успенского приговорена к расстрелу. Она пишет прошение о помиловании в Верховный Суд. Хрущев рекомендует отклонить ее просьбу. В воспоминаниях, надиктованных в середине 60-х, Хрущев скажет: "Руководители такого, как я, довольно высокого положения - я уже был членом Политбюро - оказывались в полной власти документов, представленных работниками НКВД, которые определяли судьбу и члена партии, и беспартийного." В Киеве осуждены более половины членов партии. Арестованы все, кроме одного, члены Политбюро, Оргбюро и секретариата Компартии Украины.. Из 86 членов ЦК уцелеет через год только трое. Остальные расстреляны. Арестованы все первые и вторые секретари во всех областях Украины. В 38-м году Хрущев отчитывается перед Сталиным: "Москва дает разнарядку на аресты 2-3 тысяч в месяц. А Украина ежемесячно выдает 17-18 тысяч репрессированных. За 38-й год арестовано 106 119 человек. В 38-м Хрущев во время поездки в Сталино навещает своего друга детства Илью Косенко. Косенко в начале 20-х под влиянием Хрущева вступил в партию. А когда от него потребовали принять участие в раскулачивании, из партии вышел. Косенко возится у себя во дворе, когда к дому подкатывают черные автомобили. Его маленькая дочка Оля бежит к отцу с криком: " Папа, беги, тебя арестовывать приехали!" Косенко идет к воротам и видит старого друга Хрущева. Заходят в дом в сопровождении охраны. Хрущев говорит: " Ну, расскажи, как ты? " Косенко в ответ: " Будь ты один - рассказал бы. А так, ты укатишь, а меня заберут". Через два года Хрущев опять приедет к Косенко, будет уговаривать его вступить в партию, говорит, давай, я тебя в Киев с собой возьму. Косенко говорит, что в партию вступать не станет. Это все равно, что в дерьмо вступить. А Хрущев ему в ответ сказал: "Я когда смогу, когда это будет в моей власти, рассчитаюсь с ним. С ним, то есть со Сталиным. И Хрущев отматерил его. Хрущев в разговоре со старым другом несомненно старается отмыться. Но ведь он мог и вовсе не приезжать к Косенко. И ничего, и оправдываться не пришлось бы. С попытками оправдания трудно. И тогда, и потом. В воспоминаниях Хрущев пишет: "Офицеры НКВД "не обязательно жесткие люди". Они просто превратились в машину, руководствуясь мыслью: если я этого не сделаю, то это же мне сделают другие. Лучше я сам это сделаю, чем это сделают со мной". Вот так же живет и сам Хрущев. А в Киеве у него дореволюционный элегантный особняк с подъездной аллеей и большим садом. Московская квартира на улице Грановского за ним сохраняется. В марте 39 года Хрущев с семьей приезжает в Москву. На 18 съезд партии. После съезда руководители страны фотографируются со знатными делегатами. Хрущеву удается оттереть Молотова с Кагановичем и сесть рядом со Сталиным. Хрущев доволен и этого не скрывает. В августе 39-го Хрущев снова в Москве. Он занят павильоном Украины на ВСХВ. О приезде в Москву гитлеровского министра иностранных дел Риббентропа Хрущев узнает накануне визита от Сталина. В день переговоров с Риббентропом Хрущев с Маленковым, Ворошиловым и Булганиным едут на охоту в Завидово. Хрущев пишет, что Сталин ему сказал: "Поезжайте на охоту. Я с Молотовым приму Риббентропа и послушаю, потом вы приезжайте с охоты, я расскажу, каковы цели Гитлера и каков результат разговора". Сговор Сталина с Гитлером, оформленный во время визита Риббентропа, для Хрущева окрашен воспоминаниями об удачной охоте. "Мне удалось тогда убить на одну утку больше, чем Ворошилову. А ведь везде у нас тогда гремело: "Ворошиловские стрелки. Ворошиловские стрелки". Вечером после переговоров с Риббентропом Сталин ужинает с охотниками. Хрущев говорит: "Я повез с собой уток, как говорится, для общего котла. Я похвалился своими охотничьими успехами. Сталин был в хорошем настроении, шутил". В соответствии с пактом Молотова-Риббентропа хозяйство Хрущева расширяется. В его ведении теперь присоединенная Западная Украина. Довженко об этом снимает фильм под названием "Освобождение". Образ Хрущева - в центре повествования. Хрущев в 60-е годы с радостью вспоминает те времена: "Не стану скрывать, для меня это было счастливое время". И без смущения продолжает: "И в то же время мы продолжали арестовывать людей. Нам казалось, что эти аресты расчистят путь к построению социализма на марксистско-ленинских принципах". Режиссер Александр Довженко, ездивший во время войны с Хрущевым по фронтам и везде снимавший его, летом 43 года до двух часов ночи читает ему сценарий фильма, который он хочет снять и назвать "Украина в огне". Довженко пишет: "Н.С. (то есть Никите Сергеевичу) очень понравился сценарий. Он считает, его надо опубликовать отдельной книгой, по-русски и по-украински". Довженко начинает снимать фильм об освобождении Украины, сданной фашистам и долго бывшей в оккупации. Позиция Довженко определенная: "Мы, освободители тоже виноваты перед освобожденными. А мы смотрим на них свысока и думаем, что этот они перед нами виноваты". У Сталина другое мнение насчет фильма Довженко. В январе 44-го на заседании Политбюро Сталин говорит: "В этой работе, мягко говоря, пересматривается ленинизм. Это открытое нападение на политику партии". Сталин усматривает в довженковском фильме буржуазный национализм. По Довженко принято отдельное постановление ЦК. Его фильм назван антисоветским. Хрущев отказывается встречаться с Довженко. Потом встречается. Довженко в дневнике напишет: "Он превратился в холодного, беспощадного судью, а я - в презренного преступника и врага народа". Довженко пишет: "Господи, дай мне силы! Пошли мне мудрость простить доброго Н.С., столь ярко продемонстрировавшего свою слабость - ибо он человек слабый". Хрущев отстраняет режиссера Довженко от работы. Довженко навсегда покидает Киев. У него инфаркт. После смерти Сталина Хрущев объявит Довженко классиком. Хотя Довженко в этом не нуждается. Война и ее тяжелейший разворот на победу породила иллюзии и надежды на послевоенное послабление не только у интеллигенции и измордованных крестьян. Даже опытный Хрущев беспричинно решил, что возврата к довоенным временам не будет. В январе 43-го Хрущев подбирает кадры для работы после освобождения Украины. На командном пункте в лесу встречается с одним из функционеров украинского комсомола Василием Костенко. Хрущев хочет, чтобы Костенко возглавил комсомол Украины. Хрущев спрашивает, знал ли Костенко тех, кто возглавлял комсомол ранее. Костенко отвечает, что знал. Хрущев просит, чтобы Костенко написал ему поименный список. Потом говорит: "Отвезите список в отделение НКВД. Пусть выяснят, кто из этих людей жив". Через два месяца Костенко получает список обратно. Напротив всех фамилий - жирные красные минусы. Все комсомольские секретари на Украине расстреляны. Один из них - после того, как Хрущев прибыл в Киев. Костенко привозит полученный из НКВД список Хрущеву. Тот долго молчит, потом произносит: "Сколько людей убили ни за что!" В 1944-м Хрущеву исполняется 50. Празднование юбилея Хрущева имеет государственный характер. На первых полосах газет Хрущев со Сталиным, Хрущев в военной форме с орденами. В 44-м Хрущев вернулся в Киев. Его старый особняк сгорел во время войны. Он въезжает в новую резиденцию. В Киеве, на Украине сразу после войны начинается мощная антиеврейская кампания. Из письма киевлян, бывших фронтовиков-евреев И.В. Сталину: "Мы не можем понять политического лица нашего города. Здесь свирепствует еще невиданный в нашей советской действительности антисемитизм. Из ЦК Компартии Украины, из Совнаркома, из райкомов и райсоветов изгнаны все евреи. Ценных специалистов берут только при наличии разрешения ЦК Компартии Украины. За принятого без его ведома еврея привлекают к ответственности. Для поступления в институты и аспирантуру для евреев установлены нормы. Вернувшихся фронтовиков-евреев не берут на партийный учет, лишают жилплощади. Этот новый курс имеет очень много схожего с курсом, исходившим ранее из канцелярии Геббельса, достойным преемником которого оказался ЦК Компартии Украины". Этот курс руководство Украины во главе с Хрущевым избирает еще до начала антисемитской кампании по стране в целом. Хрущев отлично улавливает сталинские настроения. Антисемитизм Сталина давал о себе знать еще во время войны, но Сталин придерживал его, чтобы выпустить на волю после победы над немецким фашизмом. В 1949 году Сталин выпишет Хрущева в Москву. Хрущев возглавит МГК КПСС и одновременно станет секретарем ЦК. Хрущев возглавит комиссию по похоронам Сталина. 6 марта 53 года Хрущеву поступает анонимная записка: "Дорогой Никита Сергеевич! Я осмелюсь выразить и надеюсь, не только свое мнение, но и мнение многих советских граждан, чтобы в период гражданской панихиды по нашему дорогому и любимому вождю И.В. Сталину не допускать "еврейского ансамбля", именуемого Государственным Союза ССР Симфоническим оркестром. Траурная мелодия этого оркестра, состоящего на 95% из евреев, звучит неискренне. Еврейский коллектив недостоин находиться в непосредственной близости к нашему великому, любимому вождю, дорогому И.В. Сталину". Государственный симфонический оркестр в Колонном зале играет. Но уже через 10 дней после похорон Сталина Хрущев наведет порядок в Институте им. Гнесиных. 17 марта 53 года из отдела художественной литературы и искусства ЦК КПСС на имя Хрущева поступает записка "О засоренности кадров в Институте им. Гнесиных". В записке указывается, что половина педагогов - евреи. Дается процентный расклад по кафедрам. Особую озабоченность вызывает скрипичная группа. Директор института Гнесина мер не принимает, считает, что нападки объясняются антисемитизмом. Ситуация рассматривается как провал в кадровой работе. На записке из отдела ЦК резолюция: "Прошу решить этот вопрос в МК. Н. Хрущев. 18 марта 53 года. Вопрос решен на следующий день. Выдающийся деятель музыкальной культуры и педагог Елена Фабиановна Гнесина снята с директорства. Она занимала этот пост с 1895 года. В 1956 году Хрущев выступает на ХХ съезде КПСС. В докладе присутствует национальный вопрос. Хрущев в докладе вспомнит о деле врачей, но ни словом не обмолвится о том, что эта кровавая затея была организована Сталиным целенаправленно против врачей-евреев, потому что в них Сталин параноидально усматривал агентов американского влияния. Уже после отставки Хрущева сын замученного на Лубянке доктора Эттингера спросит у Хрущева, почему он не сказал правду о "деле врачей". Хрущев ответит: "Да, я не хотел акцентировать внимание на национальном составе арестованных по "делу врачей". Для меня в 56 году гораздо важнее было иметь благожелательное отношение Насера, а не защитников Израиля". Насер, которого упоминает Хрущев, в 56-м - президент Египта. В 55-м СССР уже установил прочные контакты с Египтом, Сирией. Ко времени ХХ съезда СССР уже поставляет правящим режимам этих стран оружие, которым те воюют с Израилем. В конце мая 55-го Хрущев приезжает в Югославию. Этот визит Хрущева - возобновление отношений с Югославией, прерванных Сталиным с 48-м году. Так вот во время визита Хрущев и Тито в беседе затрагивают тему репрессий в СССР. Хрущев вспоминает: "Я главным виновником назвал Берию, а югославские товарищи стали улыбаться и подавать иронические реплики. Это нас раздражило. И мы, защищая Сталина, вступили в большой спор, дошедший до скандала". Это было в июне 55-го. В конце 55-го в Президиуме ЦК КПСС уже вовсю идут споры говорить или не говорить о преступлениях Сталина на приближающемся ХХ съезде. Хрущев вспоминает: "Я говорю: люди будут выходить из тюрем, расскажут родственникам, знакомым, друзьям, товарищам, как все было. И достоянием страны станет, что люди отсидели по 15 лет и больше совершенно ни за что. Все обвинения были выдумкой. Умолчать невозможно. Невозможно скрыть. Значит, нам самим, не дожидаясь других, следует сказать, что были преступления. Сказать об этом можно только сейчас, на ХХ съезде. На ХХI уже будет поздно, если мы вообще сумеем дожить до того времени и с нас не потребуют ответа раньше". Вопрос о том, что делать со Сталиным, для Хрущева жизненно важен. Это для него вопрос сохранения собственной власти, более того вопрос о сохранении режима, потому что других идей нет. Умерший Сталин это балласт, который можно и нужно сбросить. Это еще Берия придумал. Кстати, про Берию в воспоминаниях Хрущев в результате напишет: "Берия предстал перед судом народа как преступник. Но мы тогда давали партии и народу неправильное объяснение, все свернув на Берию. Нам он казался для того удобной фигурой. Мы создали, грубо говоря, версию о роли Берии. Мы делали все, чтобы выгородить Сталина". На самом деле Хрущев не случайно задним числом делает послабление Берии. По той же самой логике, он считает, что и с собственной души снимает грех. В воспоминаниях он так прямо и напишет: " Мы долго находились в плену версии, нами же созданной: Не Бог виноват, а угодники, которые плохо докладывали Богу. А потому Бог насылал град, гром и другие бедствия. Народ страдал не потому, что Бог того хотел, а потому, что плох был Николай-угодник, Илья-пророк, Берия и прочие." Если вслух произнести, что виноват Сталин, то все остальные ответственности не несут. Эта виртуозная логика не сразу была принята членами Президиума ЦК. Ворошилов и Каганович повторяют без конца: "Нас притянут к ответственности. Мы входили в состав руководства, и если мы не знали всей правды, так это наша беда, но ответственны мы за все". Хрущев немедленно отмежевывается: "Я, да и многие другие, не знали многого, потому что был такой режим, что ты должен знать только то, что тебе поручено, и не суй носа дальше этого. Мы и не совали нос. А некоторые гнали и даже принимали участие в принятии решений". Хрущев не только демонстративно отделяет себя от тех, кто был в центральном сталинском руководстве, но грозит им, выступает с позиции силы уже принятого им решения говорить о сталинских преступлениях. Ворошилов все еще повторяет: "Ну, кто, кто нас спрашивает?" Хрущев уже чувствует свою победу, остальные - свое поражение. Они помнят, как ловко Хрущев взял верх над Берией, как свалил на него все грехи. Хрущев последний раз повторяет: "Преступления-то были? Нам самим, не дожидаясь других, следует сказать, что они были. Ведь когда от бывших заключенных партия узнает правду, нам скажут: позвольте, как же это так? А когда нас будут спрашивать, то нас уже станут осуждать. А я не хочу этого". Вот так. 31 декабря 1955 года создается комиссия под руководством секретаря ЦК Поспелова. Материалы, подготовленные этой комиссией, лягут в основу доклада Хрущева о культе личности Сталина. На подготовку исторического доклада остается всего полтора месяца.