Исторические хроники. Год 1966. Леонид Брежнев

Авторская программа историка Николая Сванидзе на Радио «Комсомольская правда» [аудио]. Выпуск от 2016-08-17 22:05:00. Ведущие: Николай Сванидзе, Иван Панкин. Год 1966. Весной 66-го Брежнева избирают Генеральным секретарем ЦК КПСС. До этого, с момента смещения Хрущева на октябрьском Пленуме 64 года Брежнев был первым секретарем. Поздней осенью 1966-го после двух лет у власти, на заседании Политбюро Брежнев впервые высказывается по идеологическим вопросам: «За последние десять лет, предшествующие октябрьскому Пленуму, в идеологической области было допущено больше ошибок, чем во всех других областях.» Говоря о последних десяти годах, Брежнев имеет ввиду хрущевский период. То есть, сделанное Никитой Сергеевичем, но имени Хрущева Брежнев не произносит. Он продолжает: «Некоторые научные труды, литературные произведения, искусство, кино, да и печать, нередко используются, я бы сказал прямо, для развенчания истории нашей партии и нашего народа." Сухой остаток выступления Брежнева: сталинский период не критиковать, это не патриотично, говорить только об успехах, недовольных жестко осаждать. Секретарь ЦК Суслов поддерживет: "Вся кампания десталинизации - большая ошибка. Мы развращали интеллигенцию ". Cекретарь ЦК Шелепин: "Cамое неблагополучное положение у нас в кино. Мне кажется у нас в этом деле никакого контроля не существует". Секретарь ЦК Андропов: "И в литературе. Вот есть у нас Твардовский - коммунист, и Симонов - коммунист. Парторганизации должны спросить с этих деятелей". Брежнев: "Нам нужно на новой базе привести в систему историю нашей Родины, нашей партии, историю Отечественной войны." Только что в 1966-м запрещена публикация военных дневников Симонова "Сто суток войны". Фильм по второй части симоновского романа "Живые и мертвые" весь изрезан. Симонов снимает свое имя из титров. И это при том, что Симонов - не просто официальный советский писатель, а живой классик. Ко времени брежневского выступления по идеологическим вопросам уже завершен процесс над писателями Синявским и Даниэлем. Суд над Синявским и Даниэлем начинается 10 февраля 1966 года в здании Московского областного суда. В течение ряда лет Синявский и Даниэль публиковались на Западе под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак. Пять лет КГБ не мог их вычислить. Андрей Синявский и Юлий Даниэль обвиняются в том, что их произведения носят антисоветский клеветнический характер. Обсуждение и уничтожение писателей в СССР не новость. При Сталине погибли сотни писателей. Теперь, в 1966-м, Синявский приговорен к семи годам лагерей строгого режима и пяти годам ссылки, а Даниэль к пяти годам лагерей и трем годам ссылки. В УК РСФСР нет статьи, запрещающей советским писателям публиковаться за границей. Но 70 статья УК, введенная после расстрела рабочей демонстрации в Новочеркасске, позволяет широко толковать понятие антисоветской агитации и пропаганды. Жесткость приговора Синявскому и Даниэлю связана не только с их деятельностью, но говорит о реакции власти на новые явления в жизни страны. 5 декабря 1965 года в День Конституции в Москве на пушкинской площади происходит первая с 1927 года несанкционированная демонстрация. Идея демонстрации принадлежит сыну Есенина диссиденту Есенину-Вольпину. В демонстрации принимает участие около двухсот человек, в основном студенты. У них плакаты - "Требуем гласного суда на Синявским и Даниэлем" и "Уважайте советскую Конституцию". Демонстрация быстро разогнана. Плакаты разорваны. Полсотни студентов исключены из институтов. Владимир Буковский и десятиклассница Юлия Вишневская арестованы и отправлены в психиатрические клиники. Это начало открытого инакомыслия. Во время судебного процесса над Синявским и Даниэлем в их защиту выступает западная интеллигенция, включая известных членов европейских компартий. Кроме того, власть встречает активную негативную реакцию советской интеллигенции. В адрес ХХШ съезда КПСС, открывшегося в марте 1966-го, поступает письмо, подписанное шестидесятью двумя ведущими советскими писателями: "Процесс над Синявским и Даниэлем причиняет больший вред, чем все ошибки Синявского и Даниэля. Просим выпустить Андрея Синявского и Юлия Даниэля на поруки. Этого требуют интересы нашей страны". Следуют и еще письма, коллективные и персональные. Письмо в защиту писателей пишет народный артист СССР Ростислав Плятт. Сами обвиняемые не признали себя виновными. И Андрей Синявский, и Юлий Даниэль на вопрос судьи отвечают: "Нет, виновным себя не признаю, ни полностью, ни частично." Из последнего слова Юлия Даниэля: "Мне говорят: мы оклеветали страну, народ, правительство. Я отвечаю: то, что было при Сталине, гораздо страшнее того, что написано у меня и у Синявского. Нам говорят: признайте, что ваши произведения клеветнические. Но мы не можем этого сказать, мы писали то, что соответствовало нашим представлениям о том, что происходило при Сталине". По времени с процессом над писателями совпадает письмо двадцати пяти крупнейших деятелей науки и культуры, которые выступают против реабилитации Сталина. Под этим письмом Брежневу стоят подписи академиков Капицы, Арцимовича, Тамма, Сахарова. Подпись Плисецкой. Ефремова, Смоктуновского, Ромма, Товстоногова. В тоже время в университетах, научных институтах проходят встречи с публицистами и писателями, настроенными антисталински. В их числе Солженицын. В военных академиях выступает отсидевший в лагерях старый большевик Снегов. В 1956-м Хрущев намеревался дать ему слово на XX cъезде, но не решился. Теперь в 1966-м Снегов рассказывает о сталинских преступлениях. Суслов про Снегова говорит Брежневу: "Вот бродит этот шантажист Снегов. У нас очень слабый контроль". Брежнев реагирует: "А на самом деле. Почему этому не положить конец?" Еще до суда над Синявским и Даниэлем лауреат Нобелевской премии, французский писатель Франсуа Мориак в газете "Фигаро" написал: "Если есть братство лауреатов Нобелевской премии, я умоляю своего собрата Шолохова ходатайствовать за Синявского и Даниэля". Михаил Шолохов выступит по поводу осужденных писателей. Он сделает это на ХХШ съезде. Нобелевский лауреат по литературе выйдет на трибуну и произнесет: "Мы называем нашу советскую Родину матерью. Как же можем мы реагировать на поведение предателей, покусившихся на самое дорогое для нас?" Бурные аплодисменты в зале. Шолохов продолжает: "Здесь я вижу делегатов от родной советской армии. Как бы они поступили, если бы в каком-либо из их подразделений появились предатели?" Продолжительные аплодисменты. "И еще я думаю об одном. Попадись эти молодчики в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни!" Бурные аплодисменты. Год 1966-й. Михаил Шолохов на ХХШ съезде КПСС выступает по поводу осужденных писателей Синявского и Даниэля. Во время своего вступления он назвал их оборотнями и предателями. Шолохову самиздатовским открытым письмом в мае 1966-го ответит писательница и правозащитница Лидия Чуковская, дочь знаменитого Корнея Чуковского. Самиздат - слово появилось как раз тогда - это распространение в рукописном и машинописном виде статей, стихов, открытых писем и даже романов, которые по цензурным причинам не могут появиться в печати. Лидия Чуковская пишет Шолохову: "Литература уголовному суду неподсудна. Идеям следует противопоставлять идеи, а не лагеря и тюрьмы. Вот это вы и должны были заявить своим слушателям. За все многовековое существование русской литературы я не могу вспомнить другого писателя, который, подобно Вам, выразил сожаление не о том, что приговор слишком суров, а о том, что он слишком мягок. Ваша позорная речь не будет забыта историей. А литература сама Вам отомстит за себя. Она приговорит Вас к высшей мере наказания, существующей для художника - к творческому бесплодию". Своим выступлением на ХХШ съезде Шолохов солидаризируется с наиболее мракобесными личностями, действующими в советской литературе. С такими, как редактор журнала "Октябрь" Кочетов. Враг Твардовского и Солженицына, гонитель "Нового мира" Кочетов сравнивает Синявского с нацистским военным преступником Гессом. Позицию Кочетова и Шолохова разделяет огромное множество советских людей. В связи с делом Синявского и Даниэля в редакции "Правды" и "Известий" идут десятки тысяч писем с требованием расстрелять арестованных писателей. Сталинские представления, стереотипы по-прежнему крайне сильны в советском обществе. Расклад про- и антисталинских сил в обществе отражает и расклад внутри партийной верхушки. Идея реабилитации Сталина все больше захватывает партийную элиту. Год 1966. На ХХШ съезде КПСС, где Шолохов клеймит уже осужденных Синявского и Даниэля, Брежнева избирают Генеральным секретарем ЦК КПСС. С предложением о возврате к должности Генерального секретаря выступает глава Московского горкома партии Егорычев. Зал встречает предложение бурными аплодисментами. Зал сходу улавливает политический намек. Словосочетание "Генеральный секретарь" связано только с одним именем - с именем Сталина. Тот же Егорычев предлагает вернуться к прежнему названию высшего партийного органа - Политбюро. Политбюро десятилетиями произносилось с неизменным определением - "сталинское политбюро". Зал рефлекторно голосует за возврат к старой терминологии. В 1966 году Брежнев уже полтора года у власти. С октября 1964-го, когда в результате заговора Хрущев был отправлен на пенсию. Брежнев - не организатор антихрущевского заговора. Инициатором был Шелепин. Шелепин с 1958-го до 1961 года - глава КГБ, до этого Первый секретарь ЦК ВЛКСМ. После КГБ становится секретарем ЦК, занимается кадрами. На пост председателя КГБ по рекомендации Шелепина становится Семичастный, так же в прошлом секретарь ЦК ВЛКСМ. У Шелепина с Семичастным тесные отношения. Шелепин молод, ему 42 года, и очень амбициозен. Он стремится к власти. Обсуждение предстоящего переворота чаще всего идет на футболе. Шум, крик на трибунах - лучшая обстановка для конспиративных разговоров. Амбиции Шелепина развивал и поддерживал сам Хрущев. Шелепин представляется Хрущеву тем человеком, которому можно передать власть. В начале 1960-х Хрущев предлагает Шелепину возглавить Ленинградский обком, это послужило бы школой и трамплином для дальнейшего карьерного прыжка. Шелепин отказывается. Хрущев не настаивает. Шелепин сохраняет пост секретаря ЦК по кадрам, что соответствует тем целям, которые он намечает. Брежнев в 1960 году назначен Хрущевым - председателем Президиума Верховного Совета СССР. Для Запада он - президент. В СССР же - это формально высшая государственная должность. Фактическая власть в стране безраздельно принадлежит лидеру партии. Брежнев сменяет на посту председателя Президиума Верховного Совета Климента Ворошилова. В 1957 году Ворошилов поставил на Молотова и Маленкова во время их вялой попытки сместить Хрущева. Брежнев тогда был на стороне Хрущева. И на Пленуме после резкой реплики Кагановича даже упал в обморок. Хрущев в 57-м выиграл. Молотов и Маленков с политического поля исчезли навсегда. Ворошилова Хрущев тогда не тронул. В 1960 году Ворошилова торжественно отправляют на пенсию. Брежневу в этот момент 53 года. Пост председателя Президиума Верховного Совета престижен и публичен. Имя и лицо Брежнева появляется в газетах. Брежнев много ездит с визитами за границу. Как формальный глава государства, принимает высоких зарубежных гостей. Все отмечают, что у Брежнева отлично сшитые костюмы. Посол США в СССР Колер говорит: "Должно быть, Брежнев имеет лучшего портного в Москве". Но летом 1964 года Хрущев лишает Брежнева представительской должности и вновь делает его секретарем ЦК. В начале октября 64-го Брежнев присутствует на праздновании 15-летия ГДР. Советский посол приглашает на прием знаменитых и еще не опальных музыкантов Вишневскую и Ростроповича. Вишневская вспоминает: "Весь вечер я сидела рядом с Брежневым. И он, как любезный кавалер, старался развлечь меня. И вообще был, что называется, в ударе. Щеголял знанием стихов, особенно Есенина. Пил он немного, рассказывал анекдоты, даже стал петь смешные частушки, прищелкивая пятками, руками изображая балалайку. Цокал языком и на вятском наречии пел довольно приятным голосом. Я его рассматривала тогда без пристрастия, не предполагая, какой пост он займет в государстве". На следующее утро после ужина в Берлине с Вишневской и Ростроповичем Брежнев едет на охоту. Программа его визита уже исчерпана, но он не торопится в Москву. Его начинают разыскивать. Находят. По телефону с ним говорит председатель КГБ Семичастный: "Если вы не приедете, то Пленум состоится без вас. Отсюда делайте вывод". Брежнев срочно вылетает в Москву. Вспоминает член Политбюро Воронов: «Перед самым Пленумом меня пригласили поохотиться в Завидово. Когда стали собираться домой, Брежнев пригласил в свою "Чайку", сказал: "Поговорить надо дорогой". С нами ехал еще один секретарь ЦК - Андропов. Он то и дело вынимал из папки какие-то бумажки и показывал их Брежневу. Тот просматривал и возвращал со словами: "Хорошо, теперь он от нас никуда не денется". У меня сложилось впечатление, что дело шло о каком-то компромате, подобранном Андроповым". К моменту смещения Хрущева Брежнев почти год, как находится в контакте с Шелепиным и Семичастным. Точно также, как Суслов и Косыгин. Шелепин с 1962 года по предложению Хрущева возглавляет еще и Комитет Партийно-государственного контроля. Кроме того, Хрущев счел нужным сделать Шелепина зампредом Совета Министров СССР. К 1964 году шелепинский Комитет партийно-государственного контроля превращается в мощную структуру, которая способна снизу доверху дублировать советские и партийные органы. Шелепинская структура обладает правом проводить расследования и передавать дела в прокуратуру. С марта - апреля 1964 года Комитет контролирует Вооруженные силы, КГБ и МВД. Соответствующие комитеты создаются в регионах. 15 республиканских, краевые и областные, 1057 городских и районных, 348 тысяч - по предприятиям, колхозам, совхозам. 270 тысяч постов народного конроля. В них вовлечены 2 миллиона 400 тысяч человек. Шелепин готов к рывку. Именно Шелепин сделает основной антихрущевский доклад на Президиуме ЦК, предварявшем смещение Хрущева. Первоначально материал предназначался для выступления члена Президиума ЦК Полянского. Доклад готовился в КГБ, прежде всего в экономическом подразделении этого ведомства. Вероятно, работа на Полянского была просто операцией прикрытия. Может быть, Шелепин и его друг, глава КГБ Семичастный в последний момент приняли решение о том, что делать доклад будет совсем другой человек. А именно сам Шелепин. В любом случае, очевидно, что подготовка такого масштабного доклада потребовало длительного времени. И значит, смещение Хрущева планировалось и обдумывалось давно. Шелепинский доклад реалистичен в том, что касается критики экономической ситуации. Что касается общей идеологии - то он совершенно сталинистский. Вечером того дня, когда был снят Хрущев, с Брежневым встречается бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Пантелеймон Пономаренко. Пономаренко и Брежнев были поставлены Хрущевым на Казахстан в 1954-м, в начале целинной эпопеи. Сначала Брежнев при Пономаренко был вторым секретарем. Пономаренко - человек Маленкова, бывшего в то время председателем Совмина. В 1955-м Хрущев смещает Маленкова, а значит, маленковский человек Пономаренко не нужен Хрущеву во главе одной из крупнейших союзных республик. Пономаренко снят с должности. Первым секретарем в Казахстане Хрущев делает Брежнева. В 1956-м Хрущев вернет Брежнева в Москву. 14 октября 1964-го года Пономаренко встречает Брежнева возле подъезда дома на Кутузовском проспекте, в котором оба живут. Пономаренко вспоминает: "Первое, что Брежнев сообщил: «Сегодня мы Хрущева скинули». – «А кого же избрали первым?», - спрашивает Пономаренко. – «Представь – меня», - со смехом отвечает Брежнев». Однажды, в 1947 году, Хрущев в разговоре со Сталиным упомянул о Брежневе, бывшем тогда секретарем Днепропетровского обкома. Хрущев сказал Сталину, что Брежнев покладист, старателен, услужлив. В октябре 1964 года назначение Брежнева большинство в высшем партийном руководстве воспринимает, как промежуточное. Прежде всего, так думает Шелепин. Через две недели после Пленума глава КГБ Семичастный докладывает на президиуме ЦК о реакции населения на смещение Хрущева. Ни одного митинга, ни одного обращения в защиту Хрущева. И это несмотря на кампанию по восхвалению Хрущева, которая усиленно велась все последние годы. Брежнев не верит. Брежнев поражен, насколько население, несмотря на мощную официальную пропаганду, утратило интерес к происходящему в руководстве страной. Однако короткая брежневская реакция, не влечет никаких изменений в работе пропагандистской машины, направленной в первую очередь на возвеличивание первого лица. Вспоминает Николай Месяцев, в то время сотрудник аппарата ЦК: "За неделю до октябрьского Пленума завотделом административных органов ЦК Миронов сказал мне, что Хрущев будет освобожден от обязанностей. Спросил, как я к этому отношусь. Ответил, что поддерживаю. «Тогда, - говорит Миронов, - ты пойдешь на Комитет по радиовещанию и телевидения». Вскоре после Пленума поступает указание о показе Брежнева и других высших руководителей в соотношении 3:1. То есть, Брежнева на экране должно быть втрое больше. Население равнодушно к Брежневу на экране. Даже женская аудитория. Для нее событием можно считать не смену руководства, а запуск круглочулочных автоматов, которые производят чулки без шва. К 1966 году, к XXIIIсъезду КПСС советские женщины, наконец, избавлены от необходимости постоянно оборачиваться и проверять - не съехал ли шов. Год 1966. Переворот, смещение лидера, смена власти требует от людей все это затеявших быстрых дальнейших шагов. Они обязаны предложить населению хотя бы видимость нового идейно-политического курса. Прежний хрущевский курс, несмотря на всю противоречивость, ассоциируется с решениями двадцатого и двадцать второго съездов, осудивших культ личности Сталина. Но, во-первых, экономически при Хрущеве, осудившем Сталина, лучше не стало. Этого достаточно для возрождения мифа о Сталине. Плох Хрущев, а не Сталин. Хотя Хрущев сохранил неизменной тупиковую сталинскую экономику. Во-вторых, Хрущев - непривычно эмоционален и публичен. В массовом сознании - это минус. Сталинская загадочная монументальность - плюс. Телевидение, постоянно показывающее живого Хрущева, играет дурную шутку с массовым сознанием. То ли дело Сталин, которого только сотни видели живым на трибуне Мавзолея, тысячи в кинохронике, а большинство знало исключительно по портретам. Время кует миф о Сталине и повышает спрос на него у населения. Это чувствуют все оказавшиеся у власти после Хрущева. В этом едины те, кто, подобно Суслову, сделал карьеру при Сталине, и более молодые, такие как Шелепин, поднявшиеся при Хрущеве и убравшие его. Есть и еще одно, главное, обстоятельство. Ни у старых, ни у молодых в высшем партийном руководстве нет свежих идей и готовности к реформированию страны. И, значит, назад к Сталину. Весной 1965 года начинается подготовка доклада Брежнева к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне. Группой консультантов руководит Федор Бурлацкий. Они сидят на пятом этаже в здании ЦК на Старой площади, недалеко от кабинета Брежнева. Свой вариант доклада для Брежнева пишет и Шелепин. Брежнев просит Бурлацкого ознакомиться с шелепинским текстом, а потом спрашивает: "Ну, что там за диссертацию он прислал?" Бурлацкий вспоминает: "Это была заявка на пересмотр всей политики хрущевского периода в духе откровенного неосталинизма". Это восстановление "доброго имени" Сталина. Ревизия решений XX и XXII съездов. Бурлацкий начинает излагать свои соображения Брежневу, пункт за пунктом. Бурлацкий вспоминает: "И тут я, к ужасу своему, почувствовал, что Леонид Ильич не воспринимает почти ни одного слова. Я остановился, он же с подкупающей искренностью сказал: "Мне трудно все это уловить. В общем-то, говоря откровенно, я не по этой части. Моя сильная сторона - это организация и психология". Брежнев сказал правду. Организация и психология - действительно его сильная сторона. Долгое время после прихода к власти он начинает день с телефонных звонков. Он звонит не только членам высшего руководства. Он звонит секретарям ЦК союзных республик, секретарям обкомов. Говорит не спеша: "Вот хотел посоветоваться, узнать твое мнение". И так укрепляет свои позиции в регионах. На секретариате ЦК он не высказывается первым. Всех выслушивает. Потом предлагает доработать вопрос, согласовать со всеми, вынести на повторное обсуждение. В результате смысл решения искажается, все вязнет в согласованиях, в подписях, и затухает. Но кадровые вопросы - его конек. Он умеет добиваться своего и умеет в этом случае первым ставить свою подпись. Так он поменяет больше половины секретарей обкомов, министров. Президент США Никсон, встречавшийся с Брежневым, в воспоминаниях напишет: "В годы правления Брежнева в Советском Союзе сложилось нечто похожее на "новый класс". Тех, кого он снимает, он тоже не забывает. Они не исчезают. Они получают должности рангом ниже. Или назначаются послами. Первый секретарь Московского горкома партии Егорычев, озвучивший в 1966 году предложение избрать Брежнева Генеральным секретарем, вскоре снят с должности и отправлен послом в Данию, его дочери подарена квартира. На дипломатическую работу переведены подряд три министра сельского хозяйства - Бенедиктов, Мацкевич, Полянский. Брежнев никогда не преследует отставленных. В этом смысле он точно не сталинист. Но вопрос о том, как быть со Сталиным, остается краеугольным для партийной верхушки все 60-е годы. Выступление Брежнева на праздновании 20-летия Победы - первое его публичное выступление в качестве нового главы страны. Дискуссия в Президиуме ЦК по тексту доклада идет до последнего момента. Большиство разделяет позицию Шелепина и настаивает на развернутой позитивной оценке Сталина, требует исключить само понятие "культ личности". Никто не вспоминает о том, каким репрессиям Сталин подверг армию перед войной, о том, как страна была не готова к войне, какими страшными были 1941 и 1942 годы, какие мы понесли потери. Суслов смыкает ряды с Шелепиным. Брежнев выбирает свой вариант. В докладе он только однажды произнесет имя Сталина, что политически более сдержанно, но от этого не менее эффектно. Зал разражается аплодисментами. Однако это второй взрыв аплодисментов на торжественном заседании по случаю 20-летия Победы. Первый и более мощный произошел, когда в президиуме непосредственно вслед за Брежневым появился маршал Жуков. Жуков к этому моменту уже восемь лет, как исключен из общественной жизни. Хрущев отправил Жукова в отставку вскоре после того, как тот фактически обеспечил ему победы над Молотовым и Маленковым в 1957 году. В мае 1965 года Брежнев извлекает Жукова из пенсионного забвения. При виде легендарного маршала зал поднимается и скандирует: "Жуков! Жуков!" Среди военных вскоре пойдут разговоры о возвращении маршала в армию, о чем глава КГБ Семичастный информирует Брежнева. К этому Брежнев готов не был. И Сталин, и Хрущев знали, что такое фактор Жукова. Они поочередно отправляли Жукова в ссылку. Либо в отдаленные округа, либо на дачу. Каждый из них боялся возможного политического влияния прославленного военачальника. Как на армейскую среду, так и на население, мужская часть которого состояла из фронтовиков. Брежнев наследует этот страх, хотя Жуков реальных поводов никогда не давал, а теперь уже стар и нездоров. Брежнев даже после избрания Генеральным секретарем еще несколько лет не ощущает всей полноты власти. В том числе, в армии. Пока первое лицо не набрало вес, маршальский блок во власти представляет собой серьезную силу. У маршалов слава героев войны. И в середине 1960-х это - политический аргумент. Имя Жукова, даже старого может усилить этот аргумент. Именно поэтому, когда в 1966-м смертельно заболевает министр обороны Малиновский, у Брежнева появляется идея поставить на этот пост не профессионального военного, а секретаря ЦК Устинова, который с начала войны занимает высшие должности в руководстве оборонной промышленностью. Устинов - генерал-полковник с 1944 года, когда Брежнев был просто полковником. При позднем Хрущеве Устинов - первый заместитель председателя Совета Министров. Брежнев с Устиновым знаком с 1947 года. В 1966-м Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев не в состоянии одержать верх над маршалами и назначить Устинова министром обороны. Среди высшего военного руководства в 1966-м наиболее сильна группировка во главе с маршалом Гречко. Он и становится министром. В 1970-м, спустя шесть лет после избрания Брежнева Генеральным секретарем, 52-летний Шелепин предпринимает попытку сместить его с первого поста в государстве. Шелепин, все еще член Политбюро. Вместе с секретарем ЦК Сусловым и членом Политбюро и первым зампредом Совмина Мазуровым Шелепин напишет так называемое "письмо трех" с резкой критикой Брежнева. Предполагается вынести это письмо на Пленум. Брежнев в курсе. Он делает упреждающий шаг. Он едет в Белоруссию на маневры, которые проводит министр обороны Гречко. Никого из членов Политбюро Брежнев с собой не берет. Брежнев проводит в Белоруссии несколько дней. Брежнев ведет консультации с Гречко. Брежнев получает поддержку военных и возвращается в Москву. Шелепин, Суслов и Мазуров о своем письме больше не вспоминают. Отношения с армией прояснены. После этого Брежнев резко теряет интерес к Жукову. Весной 1971 года Жуков изберут делегатом ХХIV съезда партии. Накануне съезда Брежнев звонит жене Жукова на дачу. Брежнев говорит: "Неужели маршал действительно собирается на съезд? Не стоит. Такая нагрузка при его состоянии. Часа четыре подряд вставать и садиться. Сам бы не пошел. Да необходимо. Я бы не советовал". Жена Жукова отвечает: "Но Георгий Константинович рассматривает сам факт присутствия на съезде как свою реабилитацию". Брежнев в ответ: "Тот факт, что он избран делегатом и есть реабилитация". Сразу после звонка появляются лечащие врачи, уговаривают Жукова не ехать на съезд, поберечь здоровье. Жуков не возражает. И Сталин, и Хрущев, и Брежнев приходили во власть по одной и той же схеме. Каждый раз партийная верхушка делала выбор в пользу наименее заметного, наименее яркого. Открытие происходит позже. Брежнев из семьи рабочего. Из Екатеринославской губернии. Родители отдают сына в подготовительный класс гимназии. Но тут - революция. Отец во время Гражданской войны укрывает от погромов у себя в доме еврейских детей. Гимназия превращается в трудовую школу. Брежнев будет всю жизнь писать с ошибками. В 1927 году он заканчивает землеустроительный техникум. Ему 21 год. Сохранилось стихотворение «На смерть Воровского», которое Брежнев пишет в этом возрасте. Это было в Лозанне Где цветут гипотропы Где сказочно-дивные Cнятся где сны В центре-культурно-кичливой Европы В центре красивой как сказка страны В зале огромном стиле ампиро У входа, где плещет струистый фонтан Собралися вопросы решать всего мира Представители буржуазных культурных стран. Страсть к поэзии у Брежнева сохранится. Став Генеральным, он часто и многим будет читать Есенина. А также декадентского поэта Надсона, которого к тому времени никто не помнит. Брежнев наизусть знает длинное стихотворение Мережковского "Сакья Муни". После техникума Брежнев год участвует в коллективизации на Урале. Потом возвращается в Днепродзержинск и поступает на вечернее отделение металлургического института. Вступает в партию. Парторг, председатель профкома. Секретарь парткома института. Год в армии. После армии - директор металлургического техникума. Ничто не предвещает быстрого карьерного роста. Но тут начинается Большой террор. Люди уничтожаются. Освобождаются места. В 1938-м Брежнев становится завотделом советской торговли Днепропетровского обкома. А через год он уже секретарь обкома по пропаганде. О пропагандистской работе говорит: "Ненавижу эту тряхомудию." Потом становится секретарем по оборонной промышленности. Дальше - война. Во время войны Брежнев карьеры не делает. С июля 1941 по сентябрь 1942 Брежнев - замначальника политуправления Южного фронта. В 1942 году - замначальника политуправления Черноморской группы войск Закавказского фронта. Очевидное понижение. Вероятно, это следствие страшного провала советского наступления под Харьковым. Наступления требовал Сталин, несмотря на возражения военных. В результате - в окружении, в Харьковском котле - сотни тысяч советских солдат, а немцы выходят в Крым, на Кавказ и к Сталинграду. После Харькова многие понижены в должности. Возможно, это коснулось и Брежнева. Как секретарь обкома Брежнев начал войну бригадным комиссаром. В 1943-м, после введения погон, он - полковник. С 1943 года - он начальник политотдела 18-ой армии. В его обязанностях – руководство работой партийных и комсомольских организаций, пропагандистская работа, печать, подготовка наградных документов, партийные собрания, прием в партию. 18-я армия, где Брежнев руководит политотделом в составе Северо-Кавказского фронта, принимает участие в операциях по освобождению Краснодара и Новороссийска. В частности, южнее Новороссийска высажен десант и захвачен небольшой плацдарм. Этот плацдарм будет держать оборону до нашего наступления на Новороссийск, которое планировалось на февраль 1943-го, а началось в сентябре. Плацдарм получит название Малая Земля. Штаб 18-й армии и политотдел - на Большой земле. Брежнев несколько раз бывал на Малой Земле. Брежнев на войне нормален. Начальник штаба одной из дивизий 18-ой армии и будущий диссидент Петр Григоренко пишет о Брежневе, с которым встречался в 1944 году в Карпатах: "В армии, как вообще в жизни, каждый имеет свои обязанности. От Брежнева по его должности не требовалось бывать не только на переднем крае, но и на командном пункте армии. Место начальника политотдела во втором эшелоне. Выезжать же в войска для встречи с личным составом следовало лишь тогда, когда люди не ведут боя. В бою начполитотдела армии может только мешать". Через 30 лет на месте боев на Украине в селе Ставище Житомирской области поставят огромный монумент с надписью: "Здесь в ночь с 11 на 12 декабря 1943 года начальник политотдела 18-ой армии Л.И. Брежнев вел пулеметный огонь, отражая атаку противника". В прошлом нового Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева не было ничего, что можно было бы хоть как-то использовать для раскрутки его образа, кроме периода войны. У него в прошлом не было знакомства с Лениным, как у Сталина. К Ленину, а также к Марксу, Брежнев вообще был равнодушен. У него не было личных побед, как у Хрущева, который свалил Берию и замахнулся на самого Сталина. Поэтому Брежнев в личных политических целях эксплуатирует тему войны. В 1966 году в преддверии 60-летия Брежнева на Политбюро обсуждают: одна звезда Героя Социалистического труда у Генерального есть, наградим его второй. Вспоминает член Политбюро Петр Шелест: "Все согласились. И тут звонит Подгорный. Он председатель Президиума Верховного Совета. Подгорный говорит мне: "Ты знаешь, Брежнев просит звезду Героя Советского Союза. Ну, вот хочет, и все тут. Он уже многих уговорил". 19 декабря 1966 года Подгорный прикрепляет на грудь Брежнева звезду Героя Советского Союза. Награждение происходит на Заседании Верховного Совета СССР. Все депутаты Верховного Совета встают и устраивают овацию. Так пойдет и дальше. Многолетний сотрудник аппарата ЦК, знаменитый журналист Александр Бовин скажет: "Все или почти все коммунисты в "верхах" и в "низах", все, кто способен думать, отдавали себе отчет в нелепости и постыдности происходящего. И все-таки вставали и аплодировали, аплодировали и вставали. Вот оно самое страшное, самое пугающее наследие Сталина".