Глава 15: Трактир Голева

На бывшей Христорождественской улице (ныне этот адрес звучит как улица Мира, дом 10)  в двухэтажном каменной доме с балконом и проезжей аркой находился трактир Голева. По легенде, в 1843 году здесь останавливался приехавший на лебедянскую ярмарку начинающий писатель Иван Сергеевич Тургенев. Было ли это на самом деле или нет, документально не подтверждено. В середине XIX века в этом здании действительно располагался трактир с номерами для приезжающих. В то время комплекс построек купца второй гильдии Ивана Петровича Голева состоял из каменного двухэтажного дома и двухэтажного флигеля. Позднее оба здания были соединены по второму этажу с образованием проезжей арки. Новым хозяином трактира стал Ефим Лазаревич Морозов. Начинавший пекарем, он дорос до купца и в 1900 году был избран городским головой.В базарные дни чайная Морозова была переполнена. Сюда заходили «побаловаться» чайком, выпить шкалик водки, узнать свежие новости. Описание лебедянского краеведа Павла Алексеева даёт возможность заглянуть внутрь и нам.«Заведение Ефима Лазаревича Морозова глядит своими окнами на торговые ряды и расположено в большом двухэтажном доме. На нижнем этаже хозяин разместил чайную, а на верхнем – ресторан для «чистой публики», тут же были «нумера» для приезжающих, отдельные кабинеты для бражников и биллиардные столы для прочей праздной публики.Дверь из чайной выходила на улицу, и в зимнее время она выбрасывала с каждым посетителем облако пара, с визгом закрывалась. Визг этот создавал дверной блок с полупудовой гирей.В базарные дни чайная была переполнена. Сюда люди заходили «побаловаться» чайком, выпить шкалик водки, узнать свежие новости. Над головами гостей пар, смешанный с дымом самокруток, но для крестьян это не помеха. Сняв тулупы и шапки, положив их рядом с собой на грязный, заплеванный пол, мужики блаженствуют.На пятак полагалось два кусочка сахара, чайник с заваркой и сколько угодно кипятку. Чай крестьяне пили истово, обливаясь потом, некоторые ухитрялись с одной заваркой выдуть 3-4 чайника. Мальчишки-половые, заслышав стук крышки о чайник, стрелой неслись к посетителям: это означало – надо ещё кипяточку.Иной крестьян, напившись чаю, довольный, что побывал в таком «хорошем» месте, подзывал к себе мальчишку, и медленно открыв кошелек, давал «на чай» копейку. Делал он это с большим достоинством, хорошо зная цену деньгам.Но вот наступает глухой вечер. Все реже в зале заведения слышится бряцанье чайных крышек. Уходят и последние посетители, и замолкает огромный самовар на трактирной стойке.Морозов ссыпает дневную выручку в кожаный кисет. «Половые» в это время сдвигают столы к стене и скребут железными лопатами пол, а жена немого водовоза, покрикивая на мальчиков, начинает мыть полы. И вот пол вымыт, хозяин, закрыв ларь с чаем и другими продуктами, крестясь на икону в углу, запирает чайную. Он грузен и отечен. Поднимаясь на второй этаж, Морозов не раз отдыхает на лестнице.После девяти вечера в трактире снова оживает жизнь. В залах ресторана, в биллиардной шумно. В последней городские «белые воротнички» собирались ежедневно. Двое биллиардистов гоняли «пульку», а остальные, рассевшись на скамьи вдоль стен, оживлённо комментировали игру, часто заключали пари на победителя.Нередко разгорались страсти, переходящие в ругань и драку. В таких случаях маркер7 вызывал водовоза.Этот детина появлялся быстро. Входил в биллиардную он, выставив свои огромные волосатые руки с растопыренными пальцами, медленно приближался к буяну.-        Ну, ты, полегче! – хорохорился скандалист.Немой молча брал его рукой за шиворот, другой сзади за штаны и, несмотря на протесты, выставлял последнего на площадку лестницы. Лучше всего было, конечно, уйти, немой мог разозлиться и спустить с лестницы.Так жило торговое заведение в перерывах между ярмарками».